- Кать. Тагир за мной не ухаживает, просто в знак благодарности нас пригласил в гости,- вздохнула я, понимая, что сестра моя права. Права во всем.- И тарелки не виноваты ни в чем. Это папин сервиз. Не надо, Кать. Я поняла все.

- Благодарность, Светик, это бутылка дешевого шампанского и коробка «Просторов»,- хмыкнула Катюшка. Интересно, откуда в ней столько мудрости? Она младше, но в житейских вопросах, похоже, переплюнет меня метров на двадцать.- А Тагир, твой, Ромуальдович с глузду съехал, только слюни не пускает.

- Да ну тебя,- вспыхнула я, судорожно запихивая в пляжную уродскую сумку, собранные в гости вещи. Черт. Ну почему у меня нет нормального саквояжа, на худой конец спортивного бага. Слова Катьки царапнули душу. И я бы с головой нырнула в этот омут, но...

- Дай сюда, горе,- вздохнула сестра, легко сложила теплую детскую кофточку,  монаший купальник, старенькие детские плавки, с принтом «Фиксики» и игрушечного робота. – Купальник у тебя, конечно, бомба. Ромуальдыч ослепнет от красотищи, шапку еще надо такую, знаешь...

- Шляпу,- подсказала я.- И он не мой.

- Оооо, немой, богатый и влюбленный альфа – мечта, а не мужчина. Так вот, о чем это я? А да, чепец, как у бенекдиктианки. Будешь как развратная монашка. Хотя, в таком пляжном костюме, не, не развратная, скорее давшая обет безбрачия, — заразительно захохотала моя несносная сестрица.  Я не сдержалась, и тоже прыснула со смеху, представив физиономию шефа, если я появлюсь пред его светлыми очами в белом апостольнике и купальнике с маленькой дырочкой на боковом шве. Времени зашить уже не осталось. Но там не заметно, почти.

- Ма, мы уже опаздываем,- влетел в кухню Васятка.- Ты нарукавники мои взяла для плавания? А робота?  Робота надо обязательно. А еще...

- А еще, успокойся,- вздохнула я, накидывая ручки сумки на плечо.

- Нет, я хотел сказать...

- Вась, потом. Пошли уже.

Белый Тигруля коротко мяукнул, проводив нас до двери.

Тагира я увидела сразу. Точнее его ноги, обутые в белоснежные кроссовки. Верхняя часть босса утонула в сумасшедшем количестве белых роз, обхваченных ручищами, похожими на ковши экскаваторов. Черт, местная «комиссия» уже на посту, а точнее во главе с главной сплетницей двора, заняла позицию на подъездной лавке. Я оглянулась на местных кумушек, очень надеясь, что нас не заметили. Судя по вытаращенным глазам и отвисшим челюстям мы все же не невидимы. Захотелось провалиться сквозь землю. Завтра весь дом будет знать, что лошадь из второго подъезда завела себе кобеля - бандита. И теперь миру придет пиндык.

- Втюрился,- тихо хихикнул Васька, и меня словно прошило разрядом тока. Захотелось схватить сына за руку и бежать. Закрыться дома на все обороты, забиться в темный угол.- А я не против. Ма, он хороший. И мне руку жмет всегда. Ма, давай его оставим?

- Это же не котенок,- вздохнула я, глядя, как приближается к нам огромный букет. – Вась, не неси глупости.

Ноги стали ватными, когда я почувствовала запах хищника, смешанный с тонким, солоноватым ароматом цветов. Он красив, как бог, и огромен как медведь. А еще я не хочу его, но Катька права, надо продолжать жить.

- Светик – пистолетик, я заждался,- прохрипел зверь, и мне показалось, что меня обнял мягкий бархат.- Сейчас подожди, — розы свалились на землю, к моим ногам, обутым в дешевые сланцы. – Я должен поздороваться с мужиком сначала, женщина. А потом будем целоваться.

- Я не буду,- всхлипнула я, уже осознавая, что вступила на опасную тропинку, и надо или сейчас соскакивать, или уже никогда.