Подчинение!

Самое страшное слово для любого предтеча!

Я знал, что сейчас будет: ашшер заставит Лоррана истребить оставшихся аборигенов своими собственными руками, причем, наиболее жестким способом…

И я тоже не выдержал.

Выхватил бластер и… пристрелил товарища, чтобы он не стал чудовищем в своих собственных глазах.

Его остекленевшие вмиг глаза не смогли передать благодарность, которую он послал мне, но мое ментальное восприятие ее уловило…

Я проснулся с воплем и резко присел.

Было так больно, словно кто-то выворачивал наружу мою грудную клетку.

Опять этот сон! Я проживаю его снова и снова, не в силах остановить жуткие воспоминания.

Я чувствую вину. Перед Лорраном, перед мойёрцами, перед той девушкой, которую тут же убили сразу после смерти Лоррана.

За смерть товарища я был наказан двадцатью ударами плетью, но меня не убили, потому что на тот момент Лорран считался преступником, поэтому моя вина была «невелика».

Я хотел бы забыть все это! Хотел бы не помнить, но прошлое снова и снова приходило ко мне и требовало… возмездия? Наказания для меня???

Что я должен был сделать, чтобы это наконец прекратилось???

С того момента прошло триста тысяч лет. Наша раса предтечей уже успела исчезнуть с лица этой вселенной*, а я… а я по -прежнему жил с той же болью и виной…

Снова откинувшись на подушках, я мучительно закрыл глаза.

Память – это истинное богатство живого существа, но… не в моем случае. Для меня она – настоящий бич…

***

Алиса

Я проснулась с колотящимся сердцем.

Страх, боль, жуткие страдания и полнейшее отчаяние – вот, что я сейчас увидела во сне.

И посреди всего этого – принц Риан!

Он убил своего товарища, чтобы спасти его от еще худшей участи! Сколько же боли он пережил!!!

Медальон на шее почти обжигал. Но не светился. Я сжала его пальцами, но на сей раз он не принес мне успокоение. Почему? Не из-за него ли я сейчас увидела во сне эту жуткую историю?

А может, это просто мое воображение разыгралось?

Нет! Я чувствую, что это не так. Всей душой чувствую!!!

Вскочив посреди ночи, я набросила халат и дрожащими руками достала чистый холст. Не встану с рабочего места, пока не закончу эту картину. Ни за что!

И я начала рисовать.

Но не Риана. И не жуткие эпизоды резни. И даже не тамошние горные пейзажи.

Я начала изображать ее – юную смуглянку, которая смотрит влюблёнными глазами на того, кто ее спас.

Я рисовала и плакала. Я знала, что жизнь этих двоих оборвалась слишком быстро и ужасно несправедливо. Именно поэтому я должна была увековечить эти черные влюблённые глаза!!!

Закончила я только к обеду, то есть через девять часов.

Меня сразила дикая усталость и я, не снимая халат, завалилась спать.

***

Через час. Квартира Алисы…

На настойчивые звонки в дверь никто не ответил, и Лира открыла квартиру подруги ключом.

Войдя в спальню к Алисе, она нашла ее крепко спящей и укоризненно покачала головой.

- Небось творила! – пробормотала девушка, оглядываясь в поисках «творения».

И пораженно застыла, глядя на удивительно реалистичное изображение странной черноволосой девчушки посреди кустарников и глыб камней.

Глаза ее – черные, как сама ночь - выглядели настолько живыми и выразительными, что Лира вздрогнула. Казалось, что прямо сейчас девушка покинет полотно и выйдет из него ей навстречу.

Немного жутко, конечно. Что-то в ее облике вызывало подсознательный страх.

Может, слишком грязная оборванная одежда. Или напряженное тело, выдающее ее страх. А может чрезмерно мрачный пейзаж навевал тоску. И лишь глаза её смотрели на кого-то невидимого с невыразимой… любовью. С восхищением, которое придавало картине слишком реалистичный вид…