Я и забыть успел, как это улететь от одного лишь поцелуя с той, присутствие которой в личном пространстве вызывает замыкание в нервных окончаниях. Острый язык бесстыдно ударяется о мой. Б***ь, Господи, дай мне сил, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас. До хруста впечатываю в себя стройное тело, позволяя Ане почувствовать животом всю силу моего желания, и она определенно чувствует его.

- Дим, - не отрываясь шелестит сбившимся голосом, но я не даю договорить.

Ловлю её язык и прикусываю, срывая с губ надорванный стон. Надо тормозить, мать ее. Только как это сделать, если все мое тело уже адски горит, несясь на парах неутолённого желания? Надо рвать стоп-кран и лучше бы поскорее. Не хочу в подъезде и быстро. Хочу смаковать каждый сантиметр желанного тела как можно дольше и смотреть в глаза, когда будет заходиться в экстазе.

Собираю остатки самообладания, которых в резерве оказывается минимальное количество, но их все же хватает, чтобы оторвать от себя еле дышащего зайца. Аня тянется обратно к моим губам, но я накрываю пятерней ее горячие щеки и успокаиваю, поглаживая скулу большим пальцем:

- Тшшш, всё будет, моя хорошая, только не в грязном замызганном подъезде, поняла меня?

Туман в глазах Ани не спешит рассеиваться, когда я веду подушечкой пальца по ее нижней губе. Остановите меня кто-нибудь, у меня сейчас сорвет все предохранители к чертовой матери, потому что маленький ротик несмело приоткрывается. Ох, ты ж… Аня, ты убьешь меня, малыш!

- Аняяяя, - чей-то веселый крик сверху разрезает тягучую пелену, окутавшую нас, и Аня, опомнившись, отходит на шаг под моим безотрывным тяжелым взглядом. Святые небеса, спасибо! – Аааань?

  - Я здесь, – порывисто повышает голос, не отпуская моих глаз, - Иду.

- Давай, мы тебя ждем же. Торт резать пора.

Протягивает ладонь и берет меня за руку прохладными пальцами.

- Пойдем, парень, буду представлять тебя друзьям, - улыбается, стараясь скрыть смущение, но пылающие щеки ее выдают с поличным. А меня, б***ь, торчащие штаны.

- А может, мы их лучше выпроводим? – предлагаю, ступая по ступеням.

- Думаю, скоро так и сделаем, - прикусывает губу, и мой член болезненно дергается. Мне нужно в душ!

Мы заходим в квартиру, и я охреневаю от количества народа, толпящегося в маленькой однушке. Дышать нечем хоть окна нараспашку. Запах алкоголя выветрится как минимум через неделю, но надо отдать им должное. Все во вменяемом состоянии. Никаких полуголых баб и расслабляющих таблеток, которыми любят баловаться сейчас на всех тусовках. На полу три приконченные бутылки Джеймсона, на столе еще две более дешевого коньяка. Салат, нарезанный Аней еще днем, бутерброды и суши. Заяц знакомит меня с друзьями, чьи имена я все равно не запоминаю, кроме тех двоих, с кем уже успел познакомиться.

Меня гурьбой зовут к столу, но я насколько могу в данной ситуации вежливо отказываюсь. При этом мне умудряются всучить стакан с виски. Вот от него не откажусь. Выпиваем за здоровье именинницы, под визг девчонок стучимся стаканами, а после я притягиваю Аню к себе и глубоко целую, устанавливая границы. Аня тут же плавится в моих руках, и если бы я мог, расплавил бы ее еще сильнее. До хрипоты в голосе и ломоты во всем стройном теле. Отрываюсь от сладких губ и обвожу предупреждающим взглядом комнату, выискивая несогласных, и натыкаюсь на того пацана, что был на балконе. Кажется, ему одному не нравится расположение вещей, но мне плевать. Это его проблемы. Аня сама в состоянии сделать выбор. И она его сделала. Отруливаю на кухню, оставив шумную компанию веселиться дальше, и прихватываю с собой стакан.