- Теперь понимаешь, что я хочу тебе сказать? - Вывел меня из задумчивости Матиас. – У твоего мужа нет шанса на победу.

Ну, что сказать, если политика такое уж гиблое дело, расстраиваться мне из-за неудачи в выборах Тима точно не стоит.

- Чему ты улыбаешься? – Настороженно спросил Матиас.

- До выборов осталось пять месяцев. Эти месяцы я как-нибудь продержусь. А потом, как ты сказал, Тим проиграет в этих выборах, и мы заживем нормальной семейной жизнью, без гнилой политики.

Матиас хмыкнул от сделанного мной вывода и сказал:

- Ты сделала неправильный вывод. Но исправлять я тебя не буду, все-равно не в твоей власти остановить мужа. За ним же лорд Чарх стоит?

Не давая мне времени на ответ, Матиас позвал прислужника, чтоб расплатиться. Когда мы подошли к портальной комнате, Матиас неожиданно предложил мне посетить его мастерскую.

- Если ты не занята, конечно. – Отрешенно добавил он. – У многодетных матерей обычно не бывает свободного времени.

Свободное время у меня, и вправду, находилось не часто. Поэтому стоило воспользоваться сейчас шансом и посмотреть, где работает доктор-артефактор. Обычно я всегда спешила домой, чтоб провести больше свободного времени с семьей. Но долго я у Матиаса задерживаться не планировала, да и без меня Марина прекрасно справлялась с детьми. А руководить умело подобранными нянями, гувернантками и гувернерами у нее получалось даже лучше, чем у меня. Утешив себя такими мыслями, я согласилась посетить рабочее место артефактора.

3. 3. Где работает доктор-артефактор?

3. Где работает доктор-артефактор?

Мы с Матиасом Мартазаном прямо из ресторана порталом перенеслись на его работу. И каково же было мое удивление, когда я узнала портальную комнату Министерства Безопасности. Ни с какой другой ее спутать было невозможно. Только здесь стены и потолок были абсолютно черными, даже пол, кроме самого портального покрытия, серебристо-белого цвета, также был черным. Я всегда испытывала сильное дискомфорт, входя в эту комнату, особенно же неприятно было выходить из портала и оказываться в темноте, которую не рассеивали даже ярко горящие светильники. У меня всегда возникало чувство, что эта комната вытягивает весь свет из мира.

- Ты разве не в мастерской артефакты делаешь? - Спросила я Матиаса, поборов искушение схватившись за его руку, прижаться к боку. Переносясь именно в эту комнату я всегда прижималась так к Тиму.

- Конечно. Только кто-то очень умный решил, что мои разработки исключительно важны для безопасности Принципата и заперли меня и мои работы в этом ужасном здании.

- Мне тоже оно кажется мрачным.

- Оно как воплощенный в жизнь самый страшный кошмар! – С пафосом заявил Матиас. - Здесь только психи могут чувствовать себя комфортно. – Вот с этим я не была согласна. Архитектура и интерьер здания, конечно, были своеобразными. Но в этом и расчет, чтоб злоумышленники чувствовали себя здесь подавленно. Но не все кабинеты были неуютными.

Кабинет Тима со смежной комнатой отдыха были очень уютными. Кабинет оформлен в классическом стиле, с мебелью из дорогих пород дерева. Мне там нравилось. Раньше у меня получалось после занятий в Академии навестить Тима. Тогда, сидя в одном из широких кресел за длинным столом, я читала свежие статьи по целительству и часто бросала взгляды на Тима, наблюдая тем, как сосредоточенно он узучает документы или что-то пишет быстро летающей над листом бумаги ручкой..

Когда, наконец, устав от продолжительного сидения над документами, Тим начинал потягиваться, я тоже начинала ерзать, привлекая его внимание. Обычно, когда тогда мы ловили взгляды друг друга. И Тим, улыбнувшись, махом головы указывал в сторону комнату отдыха. Там стоял удобный широкий диван. Не так удобно, как на семейном ложе в замке. Но если вспомнить нашу кровать в Академии или ночевки на спальных мешках в палатке, то диван был… мягче, не скрипучий и насекомые на него не взбирались. Долгое время супружеские долги отдавались нами друг другу на этом диване. От этих воспоминаний в голове начали всплывать совсем другие картины, не связанные с архитектурой здания Министерства Безопасности. У меня даже щеки опалило, хорошо, что в портальной комнате недостаточно светло, и никто не может любоваться моими алыми щеками.