– Сереж, не бери в голову. Едем в Анталью, – было такое ощущение, что Оля читает речь по бумажке. Говорит то, что на ней написано, а не то, что на самом деле думает. Так делали раньше на комсомольских собраниях. Вставал кто-нибудь и шпарил без единой эмоции про наше светлое будущее.

«Все равно она там на море мне отдых весь испортит. Будет отказываться от устриц, вообще не будет знать, что брать на шведском столе. Ей не понравится обслуживание. Море будет недостаточно чистым и теплым, – Сергей рисовал в своем воображении все более мрачные картины.

– Так, хорошо. Если ехать в Стамбул, то надо все срочно начинать оформлять. Билеты, отель выбирать. Я закончу свои дела более или менее. Поедем в августе.

– Сережа, не надо мне делать одолжение, – Оля надула губы и покачала головой из стороны в сторону.

– Все, Оль, я решил. Ты хотела в Стамбул. Я согласен. Давай на этом дискуссию закончим. Я схожу в агентство и выберу отель. Потом оформим билеты. На работе поговорю прямо завтра утром. Не думаю, что будет просто, но я постараюсь решить все проблемы.

Остаток вечера они провели практически молча, изредка перебрасываясь незначительными фразами. В основном говорила Оля. Она была большим мастером по части выдавания пустых коротких фраз, типа «соус ничего» или «надеюсь, на улице не пошел дождь». А Сергей вспоминал родителей.

В голове мелькали эпизоды из детства, память, подстегнутая его собственным рассказом про Крым, услужливо продолжала подкидывать все новые и новые кадры из прошлого. Тоска по отцу и матери, вроде отпустившая его в последние годы, заполнила сердце полностью без остатка. Звук папиного голоса, мамин смех, его собственные озорные детские выкрики заглушали шум ресторана и Олины редкие реплики. Сергей вдруг почувствовал себя безумно одиноким. И мог бы быть кто-то в этом мире такой же близкий ему, как отец и мать? Мог ли вообще кто-то заменить безумную пустоту, так неожиданно образовавшуюся десять лет назад, когда они один за другим ушли из жизни? Сергей автоматически повернул голову в сторону дальнего угла ресторана, где вчера сидела незнакомка с луны. Там было пусто, но на душе вдруг стало теплее, как будто она была рядом. Он постарался представить себе ее губы, изгиб шеи, нежную кожу. Она приближала к нему свое лицо, и он читал в ее глазах просьбу, мольбу о поцелуе, которого он сам хотел так же сильно, как и она…

– Сережа! Ты опять весь в своих мыслях о работе, – Оля внимательно посмотрела на Сергея, – все думаешь об этом последнем деле?

Как и всегда, на работу идти категорически не хотелось. Я вышла на балкон. Внизу из шланга дворники мыли площадь. Обычная картина. У кого-то в соседних домах обычная картина – это вид на зоопарк. Даже, говорят, у некоторых пахнет животными.

– Эй, люди, – тихо говорю я вслух, – вот вы все ждете конца света, а он уже наступил. А вы и не заметили. По-моему, одна я это поняла. А вы все новые и новые даты назначаете, дурачки. Вас обвели вокруг пальца, – я обращаюсь к прохожим, мелкими муравьишками, снующим внизу, – вас обманули. Мы давно живем в эпоху, которая называется «Век, следующий после конца света».

Решив, что моя небольшая лекция окончена, я ушла с балкона. Душ, завтрак. Кстати, очень захотелось выпить вина, завлекательно сверкавшего в холодильнике. Наверное это называется «опохмелиться». Теперь надо одеться. Я вспомнила о своем мужественном решении нарушить дресс-код. Ладно, надеюсь, сегодня никакой большой шеф нашу обитель не посетит и меня не заметит.