Бегло оценила состояние каждого. У большинства — открытые раны, но кровотечение не артериальное — они подождут.

Так, а вот мужчина, повисший практически без сознания на своём собрате и уже обретший неестественную бледность, ждать не мог. Но было ещё кое-что.

Несколько самых крупных кентавров держали самодельные носилки, в которых лежал бездыханный подросток лет шестнадцати, около них рыдала женщина, по-видимому, местная.

А вот парнишка был совсем плох, и у него прямо из груди торчал изогнутый троллий меч, больше похожий на тесак для мяса.

И как раз его собирались сейчас вытащить из ребёнка. Идиоты!

— Стойте! — рявкнула что есть мочи, подлетая ближе.

Ближайшие ко мне кентавры обернулись и постарались закрыть собой пострадавших, а у меня не было времени с ними препираться.

Но и не понадобилось. Их просто снесло с моего пути моим сильным защитником. Вряд ли он один справится со всеми, но у меня будет несколько секунд форы.

— Не трогайте меч! — я остановила руку, потянувшую за рукоять.

— Что.? — кентавр попытался что-то спросить, но я перебила:

— Положите его на землю, только аккуратно. Я — целитель, я помогу. Быстро! У него мало времени!

Одно долгое мгновение на меня смотрели чёрные глаза мужчины. Затем он кивнул своим людям и они аккуратно положили носилки на землю.

— Мне нужно много теплой воды, чистых тряпок, тонкие, крепкие, а главное, чистые нитки, длинную иглу и бутылку самого крепкого алкоголя.

Если моим просьбам и удивились, то никак это не показали. Люди вообще в случае безнадёжности готовы цепляться за соломинки, какими бы ненадежными они не казались.

Я подожгла собственные руки своим целительным огнём, и яркое зелёное пламя опалило кожу, очищая её и обеззараживая.

— Кирилл!

— Я тут! — моему защитнику хватило пары секунд, чтобы оказаться подле меня. Не знаю, как он уладил всё с кентаврами, да мне сейчас это и неинтересно. Главное — он здесь, потому что никто другой не сможет мне помочь так, как он.

— Мне нужно что-то заменяющее скальпель, и будь готов ассистировать, — пусть Кирилл и не медик, но военные умеют оказывать первую помощь, а при наличии такого брата, как у Кирилла, не уметь ассистировать он в принципе не мог. Я была уверена, что он найдёт нужный мне инструмент, у меня же не было времени на то, чтобы искать и договариваться с окружающими. Я изучала состояние больного и намечала план операции. У меня будет не больше двух минут на самые главные манипуляции, поэтому ошибиться не могу себе позволить.

Слава Богу, я — маг. Иначе парнишке было бы уже не помочь.

Первым делом погрузила в сон ребёнка. Пусть сейчас он без сознания в состоянии болевого шока, но так надёжней.

— Пойдёт? — послышался голос Кыса. Вот и нашлась пропажа! Перед лицом мелькнул тонкий острый клинок, явно эльфийской работы. На периферии сознания я поразилась, как настолько редкая вещь могла здесь оказаться. Я взвесила в руке. Форма, конечно, не та, зато маленький и очень острый.

— Обеззаразить, — я сунула клинок в руки Кирилла и добавила: — И руки. А ты, Кыс — вон отсюда.

— Но я… — начал было лис.

— Девушка сказала — вон. Ты не должен на это смотреть и её отвлекать. Лучше организуй место, куда можно будет перенести парня, если… когда мы его спасём, — ответил за меня Кирилл.

Оборотень понял, что с нами лучше не спорить, поэтому понуро пошёл, куда сказали.

Кирилл же под шокированными взглядами присутствующих плеснул принесённый дорогущий гномий коньяк на лезвие и на свои руки.

— Вы, — ткнула пальцем в кентавра, пропустившего меня к пациенту, а теперь склонившегося над ним вместе со мной — мне он показался самым адекватным: — Тоже самое. Руки в коньяк, берите чистую тряпку и зажимайте здесь, — я показала на кожу по обеим сторонам от меча. — И держите крепко. Оба сердца кентавров качают кровь с огромной силой. Удержите.