Но, что возможно разглядеть в огне?!

Если вокруг нас клубится тьма, то тот, кто сидит перед нами, — это раскалённая плазма! Тем не менее: две руки, две ноги и форма головы имеются. Только они всё равно ассоциируются у меня не с человеческим телом, а с подвижной поверхностью солнца, из недавно просмотренного мной видео.

– Же-на? – голос этого… явно не человека, негромкий, но отчего-то невыносимо зубодробительный. От него тут же зазвенела голова.

Морщусь от неприятных ощущений. Они быстро проходят, так как больше ничего он не «говорит». Он вообще не говорит, в привычном для меня смысле. Его голос почти беззвучно прогремел в моей голове, заставив удивиться: как что-то настолько тихое, как шелест листьев, может превратить человеческую голову в звенящий колокол?!

Существо сидит на большом, метра два с половиной в длину, камне, — высотой и формой напоминающем разложенный диван в моей квартире.

Всё бы ничего, — хоть и не мягкий, но почти диван, вот только этот камень под ним раскалён до красна! Лишь сеть огненных трещин в камне, расходящихся в стороны от сидящего, не оставляет возможности обмануться и подумать, что беднягу усадили на раскалённую поверхность, а не она накалилась от него. Однако здесь чётко прослеживается закономерность: чем дальше от существа, тем камень темнее и трещины уже не выглядят так, что вот-вот из них рванёт лава!

– Какие претензии? Вот здесь, – в руках брюнета, буквально из воздуха возникает свиток, – записано, – он пробегает глазами по началу длинного свитка, морщится, и, сворачивая его, продолжает. – Я сокращу: ты женишься только на единственной в своём роде, самой необычной для этого мира, девственнице. А где мне здесь найти девственницу? Однако, вот, — она перед тобой! Во плоти!

– А ты не забыл, с кем разговариваешь? – Вновь голос, вызывающий сначала взрыв, а потом и вынос мозга!

Как он это делает?!

В смысле произносит слова без рта? Может, его просто не видно за всем этим пылающим антуражем из раскалённой лавы? В моём мозгу до сих пор не находится слов, чтобы дать определение тому, кого вижу перед собой.

– Сам прекрасно понимаешь, что от этого зависит, – Невозмутимо отвечает красавчик. – Я имею право напомнить тебе, повелитель. И не только напомнить, но и добыть для тебя эту диковину. – указывает на меня.

– Она человек. Человеческие девственницы не такая уж и редкость.

– Она единственная в своём роде. Всё строго в соответствии со свитком. Её род прервался на ней. Ни одного живого родственника. И если толковать это требование в ином смысле, то в нашем мире, в своём роде она тоже единственная.

– Единственный живой человек, – добавляет повелитель.

Лучше бы помолчал… Тут и здоровый хроническую мигрень заработает, а при длительном воздействии и живым быть перестанет...

Стискиваю зубы от боли.

– Если тебе, повелитель, недостаточно доказательств, что она нам подходит, есть ещё аргумент, – правитель молча даёт знак продолжать. – Она необычна, как единственная в своём роде праведница. Увёл её прямо от ворот монастыря, перед постригом.

– А последнее он приврал, – подаю голос, понимая, что если не подойду хоть под один из пунктов, меня отпустят. Надеюсь, с миром, а не в мир иной. Хотя, судя по обстановочке, я уже прибыла по адресу. – Он действительно забрал меня от ворот монастыря, но монахиней становиться я не собиралась. Из меня такая же праведница, как из него Папа Римский.

– Она врёт, – на удивление мягко, без протеста в голосе, опровергает брюнет, стоящий рядом. Но именно от этого тона по телу распространяется могильный озноб. Даже кончики пальцев мгновенно заледенели.