– Ты отлично выглядишь, – вдруг говорит Мэтт. 

Филип косится на него, как будто пытается придумать, что сказать, но его спасает звук открывающихся дверей и народ, который встречает их на этаже. 

Они вместе выходят к приемной, Филип забирает у дежурной истории болезней, а Мэтт просто рассматривает стену перед собой.

– Поможешь мне с двумя больными, а потом я отдам тебе рецепт для Ребекки, и ты поедешь домой. Домой, Мэтт, а не в колледж, я буду звонить на домашний и каждый час проверять там ли ты, – все это брат говорит, не отрывая глаз от своего планшета.

– Что за рецепт?

– У нее есть некоторые проблемы с тревожностью, но она сама покупает таблетки, я просто беру рецепт у нашего психиатра. 

Он что-то подписывает и возвращает несколько папок дежурной.

У Ребекки есть проблемы с тревожностью. Мэтт не может избавиться от чувства, что он голоден до информации о ней. Господи, он вообще ничего о ней не знает, а узнать нет ни единой возможности. Это несправедливо. 

– Ладно, я поеду домой, но у меня будет условие.

Филип закатывает глаза и поворачивается к нему.

– Чего ты хочешь?

– Пойдем вечером в бар и поговорим о ней. Расскажешь мне все, что ты о ней знаешь. 

– Мэтт, я не думаю, что это… – его перебивает девушка в форме медсестры, которая осторожно проводит ладонью по его плечу, привлекая внимание. 

– Филип, мужчина из шестнадцатой палаты пришел в себя, он хочет видеть тебя.

Мэтт смотрит на эту девушку. У нее карие глаза и родинка над губой. Она повзрослела, с ее лица сошла подростковая припухлость, черты стали жестче, четче, сейчас ее брови и ресницы подчеркнуты косметикой, а волосы собраны в пучок, но она все равно напоминает ему девчонку из прошлого, что часами просиживала в музыкальном классе и улыбалась так, как никто другой. 

Мэтт делает шаг вперед, а потом она вдруг поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.

– Боже, Мэтт, – она прикрывает рот рукой.

Мэттью в ответ улыбается.

– Привет, Рози.

7. Глава 7

– Ты красавица.

– Ты не мог начать с чего-то кроме комплиментов, да?

Филип добровольно отпустил его, когда понял, что они с Рози хотят пообщаться наедине. Еще бы они не хотели, правда?  Они устроились в крошечном кафетерии напротив больницы, и, хотя здесь не было того шикарного выбора кофе, о котором он мечтал с того дня, как вернулся домой, в целом это место нельзя было не назвать уютным.

– Это правда.

Рози смеется, и ее щеки краснеют, выдавая смущение. У нее на лбу небольшая складка, неизвестно, результат это бессонных ночей в больнице или же жизнь девушки не такая простая, как он надеется. Мэтт хочет узнать обо всем, но сейчас вопросы могут подождать. Ему интересно просто рассматривать ее – девушку из прошлого, девушку, что когда-то казалась ему единственной на свете. Чувствует ли он к ней что-то сейчас? Он не может определить. Наверное, прошло слишком много времени, чтобы он был в силах откопать из-под десятков слоев воспоминаний то особенное, благодаря которому он помнит, как любил ее.

– Если бы я знала, что ты вернулся, то я бы… не знаю, сходила к косметологу? – в ее звонком голосе смех и лучистое счастье. Мэтт наслаждается яркостью ее глаз. Карих глаз. Не льдисто-серых... Боже. – Ведь люди обычно готовятся, когда собираются встретить свою первую школьную любовь в коридоре больницы?

– Тебе это не нужно, ты прекрасна, Рози.

– А ты так и не разучился пускать табун мурашек по телу одним своим голосом. Я помню школу. Я была уверена, что девчонки из группы поддержки однажды меня покалечат – так они смотрели на нас. Ты был лакомым кусочком. Да что там, ты и сейчас лакомый кусочек.