– Эй! Хочешь забрать его? – мысленно спросила я вдруг у незнакомки, и она услышала.

– Я не хотела его забирать, – сказала она ментально. Ее слова раздавались у меня в голове. – Я хотела только помочь. Я и она. Мы помогаем всегда. Только она не смогла прийти. Ее не пустили.

– Кто она?

– Потом узнаешь. Все узнаешь. Главное, что он останется здесь. Еще очень надолго. – Девушка в лазурном платье словно имела в виду что-то особенное.

– Что случилось? – прошептала я. – Что ты хочешь?

– Помочь. Все, что происходит, – это спасение. Так должно быть. Это откуп, чтобы не случилось самого страшного.

В меня врезался теплый ветерок, и я чуть попятилась.

– Он не виноват, – сказала девушка. – Ты поможешь ему понять это. Я не помогла, я сделала хуже, ты – поможешь. Ты уже помогла. Ты пришла в нужный момент.

– О чем ты? – я совсем ничего не понимала. Звезды в озере улыбались мне. И голова кружилась.

– Все поймешь позднее.

– А ты… ты кто такая? – спросила я, чувствуя, что сейчас начнется гроза. Звезды в неподвижной озерной глади налились светом. – Кто ты?

Ее лицо тут же стало видно просто превосходно, и я, вздрогнув, попятилась назад. На меня в упор смотрело лицо Ольги Князевой, красивое, но белое, неживое, грустное, и я опять проснулась. Последними словами, что я слышала от нее, было:

– В следующей жизни он встретит вновь свою судьбу, Маша. Как и в этой. Заслужил давным-давно. И в этой он уже ее встретил. Тебя. А меня… меня ждет моя судьба. Я просто родилась раньше. Лет через двадцать мы встретимся. И говорят, у него будет красивое имя – Лео. А Ольга всегда хотела дочку, похожую на нее. Прощай…

Жаль, эти слова наутро я так и не смогла вспомнить, хотя в душе с тех пор поселилась почти незаметная уверенность в том, что все будет хорошо. Со временем. А все идет так, как и должно быть. Однако эти ощущения перекрывались тандемом волнения и страха.

9. Глава 8

После последнего сна я больше не засыпала, а почти все время сидела на подоконнике, ждала звонка Смерча, размышляла о своей ненормальности, истерила по-тихому, обещая Дэнва прихлопнуть, как только он появится, и сама себя раздражала. А также нервировала котэ и маму, взявшую на сегодня отгул, чтобы вместе с отцом съездить к деду и на рынок, а тот вдруг в полдень взял и смотался, с кем-то переговорив по телефону. Сказал, что его срочно вызывают на работу. Мама была готова папу съесть, но поделать ничего не могла.

– Я буду скоро, – напоследок сказал отец и уехал, чтобы вернуться поздно ночью.

А Сморчок все же перезвонил мне, почти в шесть вечера, и я готова была его уже не убить, а растерзать, а остатки прижать к себе.

– Привет, Бурундук, – его голос был далеким, слабым, но смешинки и уверенность из него так и не пропали.

«Облегчение, вашу редиску!» – написали тут же головастики, облаченные в военную форму и готовые к любой атаке врагов или защите своих границ и родины.

На меня хлынула волна радости от того, что я слышу родной голос, и тут же во мне разжегся костер гнева.

– Я тебе сейчас устрою привет! – закричала я, спрыгивая с окна, на котором просидела почти весь день. – Ты где, Сморчок? Что с тобой?!

– В смысле? – удивился он. – Маша, ты…

– Я тебе всю ночь, все утро и весь день звонила, дебил! – продолжала кричать я под удивленные взгляды котэ, вылизывающего вытянутую заднюю лапу. – А ты не брал трубку и не перезванивал! Да как ты вообще посмел!

– Маша, Маша, стоп! Зачем тебе понадобилось искать меня ночью?

– Затем! Потому что… Я волновалась за тебя, – негромко отозвалась я. – Ты ушел, и я сразу заснула. Мне приснилось, что тебе плохо, и я… глупо, да, Дэн, но мне было так страшно, что я места себе не находила. Мне так страшно было за тебя. Мне снились кошмары, Денис. Давай встретимся сегодня?