- Мне сегодня повезло, - заявил инкуб, подходя ко мне совсем близко. – Знал бы, что подруга заказчиц такая красавица, сделал бы скидку.

- Эм, спасибо, - неуверенно отозвалась я и осторожно шагнула назад.

- Малика, да? – уточнил мужчина, снова наступая.

- Ага, - кивнула я, снова отступила и попыталась завязать разговор. – А ты? К-как тебя зовут?

- Лиманарил, - ответил суккуб, опять приближаясь на опасно близкое расстояние. – Как пустынный цветок. Но это очень длинно, в порыве страсти не выговоришь, так что зови просто Лим.

Брюнет потянулся ко мне, явно намереваясь обнять и прижать к себе. Я дернулась, отшатнулась назад, но наткнулась на кровать, покачнулась, не удержав равновесие и упала в мягкий плен перины. Инкуб, воспользовался этим моим невольным маневром, тут же оказался сверху, прижимая своим горячим телом, нежно коснулся мягкими губами скулы. Меня обволокло чувственным ароматом его феромонов. Не сильно, не так, чтобы я потеряла контроль и самообладание, но так, чтобы внутри зародилось томительное предвкушение. Он пах тем самым пустынным цветком – лиманарилом – чей аромат похож на причудливую смесь цитруса и ландыша с ноткой еще чего-то уникального, что нельзя объяснить.

Инкуб проложил дорожку поцелуев от скулы по нежной коже шеи, вернулся обратно, а затем прижался своими мягкими губами к моим, ожидая, наверно, податливости, ответа. А я…

А я замерла и сжалась, скукожилась под его горячим сильным телом, как урюк на солнце.

- Ты что, боишься? – прошептал Лим чуть отстраняясь.

Да, дреммы поберите, я боялась! Сознаюсь (хотя бы себе), что причина того, что я все еще девственница не только в чрезмерной занятости и необходимости зубрить от заката до рассвета, но и в элементарном страхе близости. Ведьме быть, как выражаются мои подружки, ромашкой вообще-то вредно! Многие заклинания непорочным не даются, многие зелья их руками не варятся, ну или не той силы получатся. Потому большинство из магически одаренных девушек стараются избавиться от невинности при первой возможно и даже сами эти возможности себе создают. Но не я.

А все почему? Да потому что, когда мне было всего одиннадцать, когда мой магический дар еще не пробудился, я жила в пансионате – в такой школе-интернате, куда спихивают неугодных и внебрачных дочерей да осиротевших аристократок. Чтоб с глаз долой! И вспоминали о таких, как я, о сосланных, только ко времени, когда подходил возраст замуж выдавать. Кого-то в династические браки пристраивали, кого-то из-за титула в жены брали, но большинство присматривали себе богатые престарелые вдовцы. И девушки за них шли с радостью, чтобы сбежать из полуголодного, полухолодного пансионата. И некоторые из них потом возвращались уже как меценатки, привозили еду, игрушки, одежду и тому подобное в качестве подарков.

А вместе с тем и рассказы о своей новой жизни. Вот один я такой и подслушала. На свою беду. Девушка вышла замуж еще до выпуска и, приехав назад, как благотворительница, сидела в библиотеке со своими недавними подружками и в красках, в жутких подробностях рассказывала все о первой брачной ночи со своим престарелым мужем. Сквозь слезы. И про омерзение, и про боль, и про то, что эта пытка теперь повторяется, хоть и в силу преклонного возраста супруга, не часто. Меня тогда так проняло, что я, все время рассказа прятавшаяся за стеллажами, подпалила книгу, за которой собственно и пришла в библиотеку. Так у меня дар мой магический и пробудился. Но я по глупости своей об этом тогда никому не рассказала.