Если честно, особого-то желания идти с ним у меня как раз и не было. Я с удовольствием забилась бы в какую-нибудь нору, дожидаясь, когда он принесет мне Таболина на блюдечке, но, судя по всему, мечтать об этом не приходится. Он горит желанием узнать о судьбе друзей – погибшем Викторе и исчезнувшем Петре, – и лучше всего мне держаться рядышком: как бы он чего лишнего не накопал, следует быть в курсе, чтобы вовремя внести соответствующие коррективы.

То, что произошло с Петром, представлялось мне более-менее ясным, ищем мы его напрасно. Не знаю, что за личности явились к нему, но, если с интервалом в несколько часов у нас в гостях появился Паша Пропеллер, нетрудно сообразить, откуда ветром надуло. Надеяться на то, что он жив, довольно глупо.

Эти мысли я держала при себе и пугливо жалась к Антону. Однако он вроде бы вовсе не замечал моего желания опереться на мужское плечо. Может, и к лучшему.

Мы вошли во двор, и я с удивлением замерла: внутри подковы был самый настоящий сад, деревья с раскидистой кроной, то ли яблони, то ли вишни, в темноте не разобрать, асфальтовые дорожки, аккуратные скамеечки и три фонаря, которые освещали призрачным светом пространство двора. На Антона вся эта красота произвела самое отталкивающее впечатление. Он хмуро огляделся и пробормотал сквозь зубы:

– Вот черт…

– Что случилось? – шепнула я.

– Здесь можно разместить роту спецназа…

– Зачем?

Моя бестолковость его развеселила.

– Это я к слову. Где у нас первый подъезд?

Мы обошли весь двор по кругу, первый подъезд оказался справа, можно было вернуться, но Антон предпочел небольшую прогулку.

Я вглядывалась в таинственную темень в глубине сада и пыталась решить, что нас ждет у этого Вовы Мансурова. Ничего хорошего, разумеется. Вова, как и Петр, должно быть, ушел и до сих пор не вернулся. Устраивать засаду вряд ли будут, Гришка убежден, я сюда не сунусь, я бы и не сунулась, если б не Антон. Его былая репутация явно не соответствует действительности, лезет напролом, точно бегемот.

В этом месте мне пришлось прекратить размышления, потому что мы как раз подошли к подъезду. Тут нас ждал сюрприз в виде кодового замка. В подслеповатом свете лампочки над подъездной дверью Антон, присев на корточки, некоторое время внимательно разглядывал замок, потом нажал три кнопки, раздался щелчок, и дверь как по волшебству открылась.

– Здорово, – восхищенно шепнула я. – Ты все замки так открываешь?

– Нет, только банковские сейфы, – хмыкнул он и счел возможным меня просветить: – Жильцам пора код менять, три кнопки от остальных по цвету отличаются.

– Вот оно что, – в некоторой досаде на свою несообразительность протянула я, входя в подъезд.

Свет на первом этаже не горел, мы поднялись на второй (причем я дважды споткнулась, пискнула «ой», после чего Антон взял меня за руку и повел, точно поводырь) и замерли перед нужной нам дверью. Антон приложился к ней ухом. Не знаю, что он там слышал, лично я – ничего, дверь на вид казалась неприступной. Постояв и послушав, Антон сунул руку в карман ветровки, извлек самые настоящие отмычки и принялся возиться с дверью. Как и подъездная, она открылась подозрительно быстро. Антон толкнул ее и скользнул вперед, а в его руке вместо отмычек оказался пистолет.

Потоптавшись на месте и пытаясь решить, что безопаснее – идти за Антоном или дожидаться его на лестничной клетке, в конце концов я проследовала за ним, прикрыв дверь. К этому моменту Антон успел покинуть прихожую. Я привалилась к стене и стала ждать. В квартире стояла тишина, похоже, нас никто не ждет, возможно, что и сам хозяин отсутствует, но тут я ошибалась. Очень скоро из глубины квартиры донеслись голоса: один принадлежал Антону, второй, испуганный, его дружку. Я отправилась в ту сторону и обнаружила спальню, дверь в которую была распахнута настежь, горел свет, Антон, опершись на спинку широченной кровати, мило беседовал с дружком. Тот моргал и силился прийти в себя.