— Суп с котом, — буркнула Тоня и попросила больше про этого кота ее не спрашивать.

А о чем спрашивать? Как у такой женщины, как Зинаида Николаевна, мог родиться такой сын? Он не только правила русского языка не знает, но и элементарных правил хорошего тона. Надо так бедную Тоньку подставить! И плевать, сколько он ей заплатил. От собственной бабушки он тоже миксерами откупался!

Может, вообще не в матерях дело? Это сыновья как-то сами такие никакие вырастают… Кого ни возьми, все недоделанные… Моя собственная мать не понимает, что нам с Аришей еще сказочно повезло. Наши ни над школьницами не ржут, ни котов не выкидывают!

10. Глава 10: Неудачная шутка и драки не будет

Я сто лет не видела Вадима в рубашке. И лучше бы не видела еще столько же! Она ему не шла, делая неуклюжим медведем, хотя весы при всем своем большом желании насолить людям не могли бы показать лишние килограммы. У Вадима была тяжелая кость. И рука, когда не держала ножницы.

Я выглядела сногсшибательно. По словам Тараса Семеновича. Он все вздыхал, где у мужиков глаза… А я в ответ пожимала плечами в бордовом кардигане с шарфиком. Особо бойкие старшеклассницы поинтересовались, не свидание ли у меня? Вот что происходит, когда твой молодой человек с пятилетним стажем не встречает тебя с работы. Никогда.

Вот так… Раз уже покорила одну женщину преклонного возраста этим нарядом, то решила не менять оружие. И сейчас отчего-то сравнивала двух дам и сравнение шло не в пользу Марины Александровны, хотя мозг напоминал глазам, что госпожа Орлова воспитала куда более достойного сына, чем Зинаида Николаевна. Вадим и статью пошел в мать — та тоже высокая ширококостная сибирячка.

Я на их фоне выглядела тростинкой. Особенно когда разделась. Топили нещадно, потому что батареи в квартире были старые, без возможности своевольного отключения. Я жалела, что не надела майку. То ли меня так распалила близость Вадима… Он, кажется, специально усадил меня на диван, чтобы убрать даже минимальный зазор между нашими бедрами. В чем дело? Видимо, доказывал матери, что жить без меня не может. Верит? Неа… Хотя не сводит с нас глаз. Бухгалтерских. Непонятно что подсчитывая — я не собираюсь есть ни зернышка, ни ползернышка из ее кладовой. Могу и от завтрака отказаться.

Перспектива ночевать у Вадима меня пугала. Я ни разу не оставалась здесь на ночь, хотя пару раз мы проверяли его матрас на прочность в отсутствие «маман». Отказаться от ночевки не представлялось возможным. Все знают, что завтра с утра никаких уроков у меня нет. Вот тут и пожалеешь об отсутствии жесткого офисного графика.

Меня обхаживали, и это грузное порхание хозяйки вокруг меня, мухи, попавшей в паучью паутину, начинало действовать на нервы. Улыбка окончательно приклеилась к губам, и я поняла, что сейчас или никогда… Такое говорят до чая. Даже если тот несладкий.

— Марина Александровна, вы верите в знаки? — у меня аж сахар заскрипел на зубах.

Хозяйка напряглась. Ее сын тоже — чуть не ущипнул меня за бок рукой, которой обнимал за талию.

— Мы только решили жить вместе, как мои друзья намылились на полгода за границу и попросили присмотреть за их квартирой. Представляете, — тараторила я, не переводя дыхания, — Они уезжают прямо в мой день рождения. Это точно знак…

— И? — это был голос Вадима. Или рык? Что-то нечленораздельное. Он понял, о какой квартире я говорю, или нет? Или сумел поверить в друзей?

— Ира, это какая-то глупость, ехать в чужую квартиру, когда есть своя, — выдохнула Марина Александровна.

Да, да, сыпят они одними и теми же аргументами. Не перешибешь!