Растеревшись полотенцем, я посмотрела на свое отражение. Боюсь, что побег — это не выход. А что выход? Найти эти бумаги, вот что. Когда они будут у меня на руках, я смогу хоть что-то выставить в свою защиту. А сейчас я просто букашка, над которой занесли ботинок.

В квартире было тихо, я прошла в комнату, где стоял диван, и легла на него. Несмотря на полную событий ночь, сон не шел. Часы показывали шесть утра, я крутилась с боку на бок, еще через час не выдержала и встала.

Тихо прошмыгнув мимо второй комнаты, порылась в ящиках кухни. Кофе был только растворимый, я бухнула побольше, нужно было как-то взбодриться.

И когда уже пила напиток, глядя на переулок внизу, услышала шаги. Вика, сонно потирая глаза, зашла в кухню, Тима шмыгнул в душ.

—  Я вас разбудила? – задала вопрос, Вика мотнула головой.

—  Нормально. Сейчас позавтракаем и поедем.

Помедлив, я все же спросила:

—  Этот человек... Кто он?

Девушка замерла, раздумывая, потом сказала:

—  Мы с ним когда-то встречались. Он непростой человек. Но... – она покивала своим мыслям. – Но он не так плох, как может показаться.

—  Ясно, – сказала в ответ, чтобы хоть что-то сказать. Вика улыбнулась, погладив меня по плечу.

—  Я надеюсь, он поможет.

—  Спасибо тебе. Ты меня спасла.

Девушка снова улыбнулась.

—  Я просто знаю, что такое оказаться в беде.

В девять тридцать утра мы были у решетки, закрывающей вход во двор на Мойке. Машину пришлось бросить в стороне и дойти пешком, тут ее приткнуть было просто нереально.

—  У меня есть его старый номер, – заметила Вика, доставая телефон и пряча глаза от Тимы.

Тот был молчалив и хмур. Было видно: все происходящее ему очень не по душе. По телефону ответить не пожелали. Тогда Вика набрала номер квартиры. Ждать пришлось долго, и я уже подумала, что и тут нам не повезет, но в итоге раздался хриплый голос:

—  Кто?

—  Привет, Влад, – сказала Вика. – Это Вика. Вика Царева.

Повисла тишина, мы ждали ответа, и мне почему-то даже казалось, что никто бы не удивился, если бы нам не открыли. Но раздался писк, Вика, потянув решетку, открыла калитку.

Еще в машине было решено, что девушка пойдет сначала одна, а потом подойду я. Тима хотел возражать, но молчал. Правда, когда Вика открыла дверь парадной, он все же сказал:

—  Если что, кричи.

Она только укоризненно взглянула и скрылась. Тима сразу же закурил, разглядывая шершавую желтую стену дома.

—  Извините, что втянула вас во все это, – сказала я.

Он только бросил взгляд и, вздохнув, усмехнулся. Но так ничего и не сказал. А через пятнадцать минут позвонила Вика, велев мне подняться.

Я шла по лестнице с нарастающей тревогой. Если я иду, значит, мне согласились помочь? Но все равно внутри все замирало, и я не могла понять, почему.

И только когда ступила на порог квартиры, внутри что-то ухнуло, а потом словно все замерзло, и я сама превратилась в ледяную статую. Это был он. Мое проклятье, тот, которого я любила больше жизни, единственного любила... Тот, из-за кого чуть не лишилась этой самой жизни. Тот, кому я никогда не была нужна. Влад Минаев.