Эв был зол.

Эв был ужасно зол.

И все же я была рада, когда он обратился в человека.

Все же он оставался в живых.

— Вы тоже должны подтвердить готовность к миру, — прорычал Эвор. — К слову, именно твоя жена, Гастгрин, напала на меня.

— Спорим, ты не побежишь докладываться в Совет из-за этого её нападения? — Вэлькор перетек в человеческую форму так спокойно, будто надел рубашку. Вот только что он был бесплотным, энергетическим вихрем, держащимся в форме аспида лишь усилием воли, и вот уже стоит, оправляет рукава черного камзола. Выскочка. Но как же я сейчас ему завидовала.

— Ну же, Фэй, — насмешливо воскликнул Эвор, задирая лицо ко мне, так и оставшейся в воздухе. — Хочешь проблем от Совета? Давай! Обращайся.

Кусок дерьма.

Вот серьезно было даже обидно, что я его жалела и ему сочувствовала.

Платье было разорвано очень сильно. До пупка. И… И представать перед Вэлькором в таком виде… О, я могла представить его реакцию. Да и перед Эвором с голой грудью я оказываться не хотела.

“За мою спину встань”, — тихонько шепнул Вэлькор.

Он…

Он знал.

Значит в покои Эвора его принесло не случайно. Не из-за того грохота, что произвела наша драка. Значит…

Если так задуматься, ощущения сейчас очень походили на то, что Вэлькор проделал со мной ночью. Только если там я ощущала ужасно сильно искаженное свою к Вэлькору симпатию, ту самую, первичную, которую ощутила при первом своем взгляде на него, то сейчас… Сейчас я просто изнывала от желания. Ни с чем не связанного, ни к кому конкретному. И это началось после завтрака. И как, кстати, мой драгоценный муженек вдруг решил проявить великодушие и пойти мне навстречу? Случайно? Чем больше я об этом думала, тем больше мне казалось, что нет. 

— Фэй, давай разберемся позже, — тихо прошипел Вэлькор телепатически. — Сейчас он может получить право убить тебя.

Ох, эта проблема драконьего разума, все эмоции слишком ярки, чтобы их можно было спрятать за границу. Хотя… Я никогда еще не сталкивалась с эмпатами уровня лорда Дернхельма, способным анализировать драконьи эмоции.

Я все-таки приняла человеческий облик, вставая за спиной Вэлькора. На мои плечи начали опускаться черные лепестки магии моего мужа. Они касались моей кожи и застывали плотными мягкими чешуйками, закрывая мою кожу, будто заново складываясь в новый корсаж.

Нет, эта обходительность тебя вряд ли спасет, Вэлькор Дернхельмский! Если то, что я думаю, — правда, то вдовой я могу стать уже через четверть часа. И это будет большая потеря для Джанха, разумеется, но я постараюсь это пережить.

Стоило стать человеком, и на меня снова навалился душный жар. Тело словно пылало, и я аж пошатнулась от того, насколько настойчивое и невыносимое это было ощущение. До чего же противно ощущать себя такой зависимой, такой одержимой, такой дешевкой. Полцарства за мужской член я, конечно, сейчас не отдала бы, но на четверти вполне могли сойтись. И лишь чудовищным усилием я не цеплялась за камзол Вэлькора, только потому что, кажется, он был в этом моем самочувствии виноват. Хотя хотелось. Ужасно хотелось зарыться в черный бархат лицом и сжать пальцы на широких плечах… Что за дрянью он меня опоил?

— Везучий ты ублюдок, Дэлрей, — раздраженно произнес Вэлькор, сворачивая подпространство, возвращая нас в покои Эвора в отцовском замке.

— У тебя зубы коротки до меня добраться, щенок, — осклабился Эвор.

— Не волнуйся, я отращу, — невозмутимо откликнулся Вэлькор. — Даже не представляешь, насколько я упорный.

— Я разотру тебя в порошок, Гастгрин, — Эвор говорил об этом, будто дело уже было сделано, будто ему это не стоило никаких усилий. — Разотру. И верну себе свою самку.