Я зажмурилась, чувствуя, что из глаз брызнули слезы обиды. Обрывки неприглядных воспоминаний пролетели перед взором калейдоскопом из кадров, как я получала тычки за отсутствие оборота, в спину мне летели колкости и оскорбления от чистокровных.

– Моя смерть стоила мне будущего своих детей, – прошептала я, опуская взгляд на свои дрожащие пальцы. Я не могла прекратить тремор, и сжала кулаки, впиваясь острыми ногтями в кожу ладоней. Боль не отрезвляла, но заставляла меня держать себя в руках. Во мне стала усиливаться ярость, и с каждым пройденным мгновением от нее вскипала кровь в венах. Я будто теряла над собой контроль, а невидимо пламя вокруг разгоралось сильнее, начиная пугать Лаиссу.

– Что происходит, Нереа? Ты в порядке? От тебя исходит агрессия.

Ее растерянный тон перемежался моими тяжелыми вздохами и поднимающейся грудной клеткой. А когда я подняла на нее взгляд, Лаисса отшатнулась, взлетая ввысь и теряя равновесие, отчего ее пару раз повело в разные стороны.

– Я, – выдохнула я и замолчала, услышав свой измененный голос. – Што-то не так, Лаишша.

Вместо четких фраз я произносила слова шепеляво, чувствуя, как рот распирает от выдвинувшихся клыков. Со мной такого никогда не происходило.

– Я позову Айвена! – воскликнула Лаисса и заработала крылышками, довольно резво вылетая из комнаты.

Вскоре внутрь ворвался нагваль. Вид у него был взъерошенный и обеспокоенный, сильфида его накрутила, судя по всему, однако при виде меня сначала он оцепенел, а затем расплылся в довольной улыбке.

– Ты вся горишь, волчонок, – произнес он без издевки, наоборот, с довольством в голосе.

– Што?

– Лаисса была не права, когда решила, что ты не станешь волчицей. Прямо сейчас у тебя проходит первая волна оборота. У самочек она обычно проходит в три этапа: впервые в возрасте пяти лет, затем – в возрасте семи, а третий, финальный, когда тело полностью готово к трансформации, приходится на девятилетие. В общей сложности, это занимает пять лет, так что думаю, что на свое двадцатитрехлетие ты станешь полноценной волчицей.

Глаза Айвена затуманились, когда он подошел ближе и будто обласкал меня взглядом с головы до ног. От него отчетливо исходили флюиды возбуждения. Я словно наяву услышала нетерпеливый рык его волка, а затем мои волоски на загривке встали дыбом, когда на ином, не физическом, уровне прошла жаркая волна, заставившая меня всю покрыться испариной.

Дрожь тела. Тягучее томление внизу живота. Со мной такого никогда не происходило.

– Что ты делаешь, Айвен? – просипела я.

– Я? Ничего, – удивился он, но глаза выдавали озорство. – Это волк шалит, чувствует твоего волчонка.