- Что ты делаешь? Пусти сейчас же! - воскликнула я, вырываясь.

Только Фэрион не хотел меня отпускать.

- Зачем ты меня мучаешь, Лив? Сначала принимаешь мой поцелуй, потом отталкиваешь. Я ведь не железный.

Я замерла в растерянности. Хотела ответить ему что-нибудь злое, обидное, но не смогла. Нет, я не простила ему того, что он использует меня, как заложницу. Что из-за его честолюбивых планов моя страна окажется в его власти. Но его слова взволновали меня. Что-то всколыхнули внутри, и я уже не могла толком сказать, что чувствую. Странное, ничем не обоснованное притяжение к человеку, который наводил страх на половину мира.

Может, я просто спятила? Или он меня околдовал? Кто знает, что за чары в ходу у темных магов?

Но, как бы то ни было, я не собиралась идти на поводу у этих чувств. Ведь это означало, что я сдалась, смирилась с собственной участью, и в какой-то степени предала собственное королевство и собственного отца.

- Пусти меня, - отмерла я, наконец. - Не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты сам себе придумал то, чего нет.

Сказала, а у самой душа не на месте. Даже неприятно стало от собственной лжи.

Державшие меня руки разжались, и император ушел, оставив наедине с охватившим меня чувством потери.

Ландариум

Он был так близко, что я могла рассмотреть каждую прядь его иссиня-черных волос, и увидеть горящую в глубине его глаз страсть. Как завороженная, я опустила глаза и посмотрела на крепкое тело мужчины, тугие мышцы груди, перекатывающиеся под рубашкой от каждого движения, и сильные руки, которые, как я помнила, умеют быть очень нежными.

Я покраснела. Так близко и откровенно рассматривала его, лишь когда он был императором, и мы с ним уединялись в его спальне. Вспомнила, что там происходило, и щеки начали гореть сильней.

- Для начала отойди от меня подальше, - умоляюще попросила я, чувствуя, что еще немного, и сама на него наброшусь.

- Если хочешь, могу прямо сейчас вернуть тебя назад, - наклонившись к моему уху, прошептал Фэрион. - Ты же знаешь, без твоего согласия ничего не будет. Скажешь «нет», и я отстану. Наверное...

- Нне... - я запнулась, силясь выдавить из себя одно единственное слово, но мой разум был словно затуманен, а тело предавало меня, слишком остро реагируя на его близость.

- Не хочу, - сорвалось с языка.

- Что именно?

- Не хочу уходить, - прошептала я, и тут же, испугавшись собственной смелости, закрыла пылающее от смущения лицо руками.

Стоило это произнести, как мои руки убрали, а его губы припечатали мой рот требовательным, жадным поцелуем. Сминающим всякое сопротивление, пробуждающим желание и лишающим воли. Руки Фэра по-хозяйски обвились вокруг моей талии, а потом одна из них спустилась ниже, огладив мои ягодицы. Язык мужчины нагло проник в мой рот, и я, обвив руками его шею, совершенно потерялась в ощущениях.

Подняв на руки, он перенес меня на кровать, и аккуратно опустил, не переставая целовать. Фэр потянулся к пуговицам на рубашке, но я уже сама расстегнула их, и он, путаясь в рукавах, снял с себя верх, оголяя торс. Отбросив рубашку, он подался ко мне, и замер, когда я положила ладони на его гладкую, мощную грудь, а потом скользнула по ней вниз, чувствуя, как напряглись мышцы его пресса под моими ласками.

Возле полоски волос, уходящей под брюки, замерла в нерешительности. В том самом месте, что притягивало сейчас мой взгляд, ткань вздыбилась и натянулась так, что того и глядишь, порвется. Увидев, куда я смотрю, Фэр усмехнулся и расстегнул ремень.

- Не торопись, дойдет дело и до этого.