Проскочил мимо и, не выжидая, принялся тарабанить в дверь Ярослава.

Хм… Вот уйти бы. Прямо сейчас, но нет же…

– Его дома нет, – сорвалось с языка.

Мужчина повернул голову в мою сторону, будто только сейчас заметил меня.

Его карие глаза с пушистыми ресницами с любопытством меня принялись рассматривать. А потом он широко улыбнулся, и я отметила, что улыбка мне сильно знакома. Такая же ямочка на правой щеке и глаза с огнем. Живые, настоящие.

– В отделе, наверное, – всплеснул он руками. – Надо было предупредить, – покачал от досады головой. – А я мимо проезжал. Слушай, – спустился тот, протягивая мне сверток. Даже не протягивая, а скорее впихивая прямо в руки. – Мне надо на последний автобус успеть. Ты же соседка, да? Передай Ярику, пожалуйста. Скажи от Сергея.

– Сергея? – переспросила я, стараясь запомнить, а мужчина кивнул

– Да, брат он мой младший. Ты же соседка? – поинтересовался он еще раз на всякий случай. И можно было соврать, конечно, но я решила не переигрывать, чтобы после во лжи не запутаться самой.

– Жаль, – поник Сергей на миг, а потом встрепенулся, словно все понял на мою беду. – А-а-а, невеста, наверное. Тем лучше наконец-то познакомимся! – хватая меня за руки, сжал он ладонь, широко улыбаясь.

Его эмоции были искренние, что захотелось расплакаться и закричать одновременно, что нет… Нет, я не невеста и уж тем более не его!

– Побежал! У меня полчаса осталось, чтобы добраться до станции, – оставляя меня растерянную со свертком в руках посреди чужого подъезда, подмигнул Сергей, на ходу сообщив еще, что мама приболела, и Яр обязательно должен поиметь совесть и приехать на свадьбу.

Мне оставалось лишь запомнить все. И теперь, похоже, встреча наша неминуема. Ну, не оставлять же под ковриком пакет!

– Я не его невеста, – произнесла, прислушиваясь к топоту внизу. – И никогда ею уже не стану…

И что делать со свертком-то? Не выкинуть, не оставить! А ждать Алексеева можно было до завтрашнего утра!

Покрутившись немного на площадке, не достучавшись до соседей и не придумав ничего дельного, я поплелась прочь. Остановилась лишь на секунду напротив его почтового ящика, попытавшись сверток просунуть внутрь, но он оказался слишком большим, и я чуть не выломала дверку. Не хватало еще за вандализм попасть! И лучшее, что я могла сделать – это убраться отсюда.

Домой не тянуло, к Димке тоже. Я бродила по улицам, тонувшим в прохладном осеннем вечере, прислушивалась к звукам города и наслаждалась одиночеством, а еще думала, очень много думала. В глубине души понимала, что все неправильно и так быть не должно. И самым верным было бы в моей ситуации забыть. Вычеркнуть. Ведь один раз получилось, почему сейчас-то нет?!

Промочив ноги и изрядно замерзнув за эту двухчасовую прогулку, я от безысходности больше поплелась к дому.

Мимо проносились машины, в окнах загорался свет и в нашем кухонном тоже было светло. Я на миг остановилась, вглядываясь в него, словно в экран телевизора. По ту сторону расхаживала Марина, нервно поднося пальцы к губам, и смотрела в одну точку.

– Снова переживает! – вздохнула я, желая, чтобы сестра наконец-то обрела счастье. Долгожданное, такое нужное ей. Возможно, тогда бы нам всем стало немного легче.

Но пока изо дня в день мы словно проживали одно и тоже. И так по какому-то замкнутому кругу.

Поднявшись по ступеням, я очутилась в квартире. Здесь было тепло, уютно и каждый уголок, каждый предмет мебели был до боли родным.

– Ник? – услышала я голос сестры, доносившийся с кухни.

Чайник на плите закипал, вот-вот начиная свистеть. В животе заурчало даже, рот наполнился слюной и только сейчас я спохватилась, что держу сверток в руке.