– Господин Руд вас ждет, – с поклоном говорит он. Я захожу в кабинет Мстислава, в лучших традициях стиля ампир.

– Ты долго, – Руд недовольно хмурится.

– Были дела.

– Наслышан. Уже доложили, что ты всю ночь развлекался с девушкой, а теперь решил помочь её брату.

– Ты лезешь не в свое дело.

– Ладно. Не кипятись. Я хочу, чтобы присмотрелся кое к кому. Её отец уже давно с нами, вот и она решила присоединиться.

– Я должен стать её нянькой?

– Ничего особенного. Сходите на пару приемов. Введёшь её в курс дела. Только не давай засекреченную информацию.

– И кто она?

– Вервольф. И она уже здесь. Ждёт в гостиной. Пойдем, пообщаешься.

– Так ты не скажешь её имя? – в груди неприятное волнение и нехорошее предчувствие. И мне совсем не нравится загадочная ухмылка Мстислава.

– Да ты её знаешь, – мы заходим в гостиную, где я вижу девушку, одетую в ярко-красное платье. 

Черные волосы мерцают в ярком свете. Она перекидывает волосы вперёд, оголяя бархатную кожу. Мне не хватает воздуха. А пальцы колет от воспоминаний как приятно гладить её, целовать, прикусывать кожу на длинной шейке и слушать волшебные стоны.

Девушка перестает рассматривать портрет Мстислава во весь рост в золотой оправе, поворачивается ко мне лицом.

Девушка-огонь, мое наваждение, идет к креслу покачивая бедрами, садится, закидывая ногу на ногу. Кладет тонкие пальчики на подлокотники кресла. И с ухмылкой победительницы здоровается:

– Богдан, – склоняет голову набок, рассматривает меня нечитаемым взглядом.

– Андреа, – перевожу на Мстислава взгляд полный ненависти.

Это с ней я должен нянчиться? Что задумал этот старый гаденыш?

– Зачем явилась? – сажусь в кресло, большим пальцем потираю нижнюю губу. Слежу за её реакцией. 

Она отлично выглядит. Нет безумного взгляда, как у чокнутых без истинных. В чем причина? Не то чтобы я не рад, что она не тронулась мозгами, я даже переживал за неё. Немного.

Может она тоже разорвала нашу связь? Три года назад, на свадьбе Сэма и Бьюлы, она вела себя по-другому. Как только мы оказывались в одном помещении, между нами начинало искрить. И это непреодолимое притяжение. Тогда мы не устояли. А сейчас полный игнор.

Сердцебиение ровное, пульс не зашкаливает. Смотрит дерзко с вызовом и на лице наглая самоуверенная улыбочка.

– Тебя забыла спросить! – тонкие пальчики пробегают по вырезу платья, чуть касаясь кожи, язычок проходится по губе. 

Дрянь! Она соблазняет меня! А я чувствую мощный приток крови в пах.

– Потише, ребятки, – Мстислав, что до этого с интересом наблюдал за нашей перепалкой, всё-таки не выдержал.

– Слав, я не понимаю, зачем она нам нужна?

– Ты забыл? Мы всегда рады своим. Если оборотень или вервольф одумается, и захочет перейти на нашу сторону, почему мы не должны давать шанс?

– А толку нам от бабы? – зелёные глаза зло блеснули, Андреа хватается за резные позолоченные подлокотник кресла и наклоняется вперёд.

– Поосторожней, мальчик. Эта баба ещё тебе зад надерет!

– Какой я тебе, нахрен, мальчик? – с каким бы удовольствием сжал эту нахалку за шею, пригвоздил бы и отымел, не потому что хочу, это было бы её наказание. Я сдавил руками подлокотник, позолоченное дерево раскрошилось.

– Богдан! – возмутился Мстислав. – Это дорогое кресло Людовика!

– Я выпишу тебе чек!

– Себе оставь! Я тебе о бесценном экспонате говорю! О том, что в нем сидел великий человек.

– Слав, – сладкоголосо проговорила Андреа. Фамильярно. Так только я могу называть его. – Богдан никогда не отличался сдержанностью и хладнокровием. Я вообще не понимаю, зачем он тебе?

– Затем, что он помогает мне. Он верен мне. А что ты за зверь, нужно ещё проверить, – осадил Мстислав. – И для тебя я Мстислав.