– Вообще-то, не должен. Откройте мне камеру! – требует Булат.

Я жду что Богдан сделает хоть что-нибудь, но телефон его сейчас волнует больше. Булат склоняется к пленнику, прижимает палец к шее Сэма.

– Он не дышит, – звучит приговор. – Жаль, – голос равнодушный. – Такой прекрасный экземпляр.

Я задыхаюсь от боли. Что я скажу Бьюле? Как посмотрю в глаза их сына Тима? Неужели я опоздала и ничего нельзя сделать?

Я забегаю в клетку, следом за Булатом, наклоняюсь к груди друга. Сердце не бьётся.

Ты не можешь так умереть! Делаю массаж сердца и искусственное дыхание. Ну же! Давай, Сэм! Очнись!

– Андреа! – слышу за спиной голос Богдана. – Это бесполезно.

– Пошел вон! – шиплю сквозь зубы. Не прекращая реанимационных действий.

– Пошли, – Богдан тянет меня за руку, я вырываюсь.

Сэм судорожно втягивает воздух, распахивает глаза. У него расширенные зрачки и бледный вид, но главное: он живой.

– Ты тоже с ними? – спрашивает у меня.

«Нет», шепчу одними губами. «Бери меня в плен».

Я стою спиной к Богдану. Он не сможет прочесть по губам.

– Ну все. Пациент скорее жив. Выходим отсюда, – говорит с опаской Булат и косится на ценный экземпляр. Страшно ему? Не зря боится Сэма. Он ещё не знает какой мой друг в бою. 

Майкл проводил это время не зря. Все дни в городе оборотней каждый из нас занимался боями до изнеможения. Мы искали скрытые таланты. И у нас они есть.

Сэм соскакивает с пола, раскидывает охрану по углам. Поднимает с пола палку с удавкой и связывает им руки. Последним ловит Булата. Он пристегивает его к клетке. Кожа Булата начинает дымиться.

– Ты что творишь, идиот? Тебе все равно не выйти отсюда. 

Богдан подбегает к нам, Сэм хватает меня за шею.

– Ни шагу больше, Вульф! Иначе я сверну Андреа шею! – Они движутся медленно по кругу, как хищники, не моргая с ненавистью смотрят друг на друга. 

Если бы я сама не предложила Сэму план спасения, то наверняка испугалась. Слишком натурально звучит голос Сэма.

– Ты не сделаешь этого, Бейкер!

– Уверен? В сторону, Богдан! – он надавливает мне на шею. Я кричу, притворяясь, что мне больно. По лбу Богдана скатывается капелька пота, а в глазах впервые за это время вижу что-то человеческое. Страх. 

Неужели из-за меня?

Медленными шагами мы выходим из клетки.

– Закрой, – командует Сэм. Я послушно закрываю Богдана и Булата внутри. Сзади нас слышится топот. Охрана прибыла.

– Богдан! Прикажи им, чтобы отошли от выхода.

– В сторону! – кричит Богдан. – Не трогайте его. У него заложница! – ой как мило. Волнуется за меня. 

А когда опасность грозила Сэму, так он и ухом не повел. С одной стороны приятно, с другой хочется треснуть ему хорошенько по голове, может мозги на место встанут.

– Тебе всё равно не уйти, Сэм! – кричит нам в спину Богдан. 

Мы добегаем до лифта. По дороге встречаем одного из охранников. Я вырубаю его ударом по голове.

– Переодевайся, – Сэм смотрит на меня как на дурочку. – Застудишь малыша Сэмми младшего. Мне тогда Бьюла точно голову свернёт, – шучу я.

– Что дальше? – спрашивает Сэм, закончив с переодеванием.

– В лифт. Лестницы нет.

Мы заходим. Дверки за нами закрываются, прямо перед носом у охраны. В панике тычу по кнопкам, не помогает.

– Тут отпечаток пальца нужен, – разочарованно говорит Сэм. – Ничего, Андреа. Возвращайся. Ты попыталась. Передай Кудряшке, что я ее люблю. И поцелуй за меня Тима.

– Ничего не кончено! Я говорила Бьюле, что спасу тебя. Я это сделаю! А если ты сейчас сдашься, она бросит все и сама развернет спасательную бригаду. А моему крестнику, Тиму, нужна мама.

Меня охватывает огненный свет. В отражение металлического лифта вижу как становлюсь выше ростом, как лицо превращается в волчью пасть, а руки венчают когти, длиной с палец.