Вадим глаза на меня поднял: взгляд тяжелый, изучающий, гневный даже.

— Ты думаешь, я способен дочь у тебя отнять? Ты правда так думаешь, Кать?

Я покачала головой раньше, чем буквы в слова сложились:

— Нет, не думаю. Не думаю.

Он захлопнул дипломат и вышел из-за тяжелого письменного стола — кабинет у нас оформлен был по классике.

— Квартира и машина твои, — мимоходом заявил, покидая наш дом. — Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Он сказал «ты», потому что его дочь по умолчанию получит все самое лучшее. Я не вставала в позу, не кричала, что мне не нужно от него ничего: сначала крепко на ноги поднимусь, потом уже избавляться от опеки бывшего мужа буду.

Вадим ушел бесстрастно и равнодушно. Я тоже проводила его без эмоций. В прошлый раз мы столько наговорили — что-то суровая правда, а что-то от обиды и злости, — что сейчас были опустошены морально.

Вероятно, наша история закончилась.

Через неделю документы были подготовлены и поданы в Пресненский районный суд. Кажется, это все…

[1] В переводе с английского «Разрушитель»