Судя по выражению его лица — я должна немедленно упасть на колени и разрыдаться горючими слезами раскаянья. Я же, даже если поскребу скребком — и горсточкой чувства вины не разживусь.

И все-таки, как добиться того, чтобы он от меня отвалил? В идеале — чтобы я смогла спокойно работать на новой работе. Я не претендую на самоосознаночку "дай мне кормить нашу с тобой дочь нормально". Мне наоборот нужно, чтобы Ветров не видел смысла в ребенке от меня. Пусть заводит себе статусных потомков, которых не стыдно показывать статусным приятелям.

— Ну и что твоя дочь знает о папочке? — едко уточняет Яр. — Кто я по твоей легенде? Космонавт? Летчик-испытатель?

Дебильный разговор. И я меньше всего хочу быть его участником. И уж точно не хочу отчитываться перед Ярославом Ветровым о нюансах своего общения с дочерью.

— Ветров, ты от меня ушел, — напоминаю я для особо одаренных, — и ты как-то жил восемь лет, не придавая никакого значения тому, что мы с тобой не очень-то активно предохранялись. Мы оба знаем, что ты ищешь жену из хорошей семьи, с хорошей генетикой. Ровню для тебя. Так все-таки чего-то хочешь от меня и от моей дочери?

— Ну, получается, что дочь у тебя не твоя, а наша, — холодно поправляет меня Ветров. Он не унимается. Все очень плохо!

— Нет, Ярик, она — моя, — я скупо и фальшиво улыбаюсь, — в графе «отец» у моей дочери стоит прочерк. И отчество я ей указывала не в честь тебя.

Судя по выражению лица Яра — это отдельная строчка, за что он хочет меня прикончить.

Эго просто космическое — как же так — его дочь и без его отчества? То, что он слился с моего горизонта и даже о дочери узнал вот так, случайно — не имеет значения.

С отчеством — это была моя мелкая месть, но больше — все-таки страховка. Страховка, что даже если Яр и узнает, что у меня есть ребенок — споткнется об отчество и не полезет проверять глубоко. Слабенькая страховка, на самом деле, но как-то же работало до этого.

Я бросаю взгляд на часы. Все. Время вышло. К черту Ветрова, меня ждет Маруська. Я еще подумаю, что с этим делать. Буду рыть себе окоп уже по факту.

Я открываю дверь своими ключами.

На мое плечо падает тяжелая ладонь.

— Мы с тобой не договорили, — шипит Ветров раздраженно. А мне все еще не страшно. Я смертельно утомлена общением с «его светлостью».

— Меня ждет моя дочь, Ветров, — холодно откликаюсь я, сбрасывая его руку, — сформулируй уже, чего ты от меня хочешь, кратко и приходи. А лучше — просто забудь. Мне не было от тебя ничего нужно, не нужно и сейчас. У меня есть моя дочь, у тебя -  Кристина, которая наверняка будет рада родить тебе игрушечку ваших голубых кровей. Нас оставь в покое.

Шагаю внутрь своей квартиры, захлопываю дверь за собой, медленно стекаю на пол.

Маруська высовывается из кухни с печенькой в руках — поймана на месте преступления, — с легкой тревогой смотрит на меня. Но уличать дочь я сейчас не в состоянии.

В голове звенит, и пальцы мелко трясутся. 

Такое ощущение, что только что провела боксерский спарринг.

Я сижу на полу в ожидании звонка. Или стука. Или в конце концов — что Ветров что-нибудь рыкнет мне через дверь.

Ничего.

Тишина.

И когда я встаю и заглядываю в глазок –  вижу только пустую площадку.

Ушел. Просто ушел?

Если бы я была оптимисткой — я бы поверила, что он согласился «забыть и оставить в покое». И даст мне спокойно работать в Рафарме, наконец.

Я — реалистка!

Под ложечкой у меня посасывает…

11. 11. Маленькие шаги к большой цели

— Яр, ты в курсе, что вообще-то приемное время у меня начинается с одиннадцати утра. И заканчивается в семь?