– Далеко послал? – прекрасно зная характер старшего братца, уточняю я.

– Да уж не близко, – ухмылка у Влада выходит горькой, – давай к делам, Яр, ей-богу, я не хочу сейчас об этом.

Ну, к делам, так к делам. Можно подумать, я настаивал.

– У тебя все-таки есть информация? – я задумчиво гляжу на Влада.

– А ты думаешь, я зачем просил тебя приехать? – брат саркастично изгибает бровь, глядя на меня насмешливо.

После его волшебных новостей про ухудшение самочувствия отца я уже даже сочинил версию, что Влад меня позвал, чтобы не спиться в одиночестве, благо конец недели позволял подобные маневры. Ну… И кое-что другое он мне обещал пробить, так что повод пересечься все равно имелся.

– Давай уже, рассказывай, что раскопал, – недовольно морщусь я, потому что все эти прелюдии только растравляют мне аппетит, – это все-таки Завьялов? И с какими мотивами?

– Не спеши, – в общем и целом тотальный недосып Влада все-таки ощущается, по крайней мере, на любые попытки броситься с места в карьер он раздраженно кривится. А после и вовсе поднимается из-за стола и закрывает жалюзи так, чтобы вообще ни единой щелочки не осталось.

– Нагнетаешь? – насмешливо уточняю я, хотя если честно, работает, да. И мне очень даже хочется придушить этого волынщика, что всегда подходит к выдаче найденной им информации как к акту долгого соития с мозгами клиента.

– Нет, просто бесит, – кратко огрызается Влад, отходя к кофемашине.

Вообще, когда он возвращается к столу, я замечаю, что находится мой брат в глубокой прострации, будто прикидывая, что из того, что найдено им, стоит мне рассказывать, а что – все-таки нет.

– Ну, и?

Влад все с той же неторопливостью – хотя я критично именую её заторможенностью, но только про себя, из братской солидарности – вытаскивает из ящика стола белую пластиковую папочку.

Конечно, в наш цифровой век можно было и по электронке скинуть, но иной раз бывает просто не до неё.

– И что тут у нас? – я нетерпеливо придвигаюсь ближе к краю стола.

А тут у нас пять тонких подшивок с анкетными страницами в самом начале. Фотографии также имеются.

– Узнаешь? – Влад переплетает пальцы и, опустив на них подбородок, смотрит на меня в упор и не мигая.

Я приглядываюсь к разложенным передо мной фотографиям.

– Мои ищейки, – уверенно опознаю, отодвигая в сторону две крайние слева фотографии.

– Да, да, те самые, что так упорно «изобличали» твою жену в неверности, – кивает Влад, – а те трое?

Я вглядываюсь пристальнее.

Лица на фотографиях тоже кажутся смутно знакомыми, но вот так вот сходу взять и вспомнить, кто это конкретно…

– Я подскажу, – вклинивается Влад, видимо, понявший мое затруднение, – это те эксперты, чьи фамилии стоят в твоих квитанциях за фото- и видеоэкспертизы.

Ага. Точно. Особо не запоминал, потому что увидел, забрал результаты и ушел, но все-таки память у меня хорошая. Совсем не забыл.

– Угадаешь с трех раз, что объединяет всех этих пятерых прекрасных молодых людей, Яр? – физиономия у Влада настолько мрачная, что мне почему-то он напоминает циничного могильщика.

– Кружок вышивки крестиком? – я недовольно встряхиваю головой. – Слушай, давай без загадок, серьезно, я не в той форме, чтобы этим развлекаться.

– Ну, не так уж ты не прав насчет крестиков, – Влад чуть дергает уголком рта, – и общий кружок у них у всех определенно имеется. Клуб любителей вечного сна, если уточнять.

– То есть? – а вот эта новость застала меня врасплох.

– Ты все понял, Яр, – хмуро отрезает Влад, – в живых их нет. Никого из них. Как тебе такой номер?

Первые три минуты после озвучивания этого факта я молчу. Даже воздух, который я вдыхаю, кажется каким-то колким ледяным киселем, и дышать им сложно.