- Ой, только избавь меня от подробностей! – морщится Блейк. - Предпочитаю думать, что ты всё ещё в том возрасте, когда парни тебя не интересуют.

- Блейки, мне уже двадцать три! – усмехаюсь я, а потом, в странной надежде, что Блейк передаст мои слова своему другу, я добавляю: - И у меня уже было очень-очень-очень много парней!

Враньё конечно, но мне почему-то хочется казаться более опытной, чем я есть на самом деле.

По мере того, как я говорю это «очень» лицо Блейка становится всё более кислым. Победно усмехаюсь! Так ему и надо.

- Заткнись! Не хочу об этом слушать! – старший брат изображает, что его сейчас стошнит. - И прекрати называть меня «Блейки», я же тебя просил!

- Лучше звать «большой братик Би-би»? – я придаю лицу идиотское выражение и изображаю детский лепет.

- Мистер Уильямс сойдёт, - самодовольно усмехается он.

- Чувак, пока это имя занято нашим папашей, - при воспоминании об отце мне снова требуется «лекарство» в виде алкоголя. - И пока оно занято, ты будешь «Би-би»!

Блейк демонстративно засовывает два пальца в рот, а я усмехаюсь.

- Как дела на работе? – переводит тему беседы он.

- Ну, «мистер Уильямс» перевёл меня в филиал! – вдыхаю я. - Ну ты прикинь! Помимо того, что он находится в Бруклине, и мне до туда добираться два часа в час пик, так ещё и занимаются они там в основном всякой наискучнейшей бумажной работой!

После окончания архитектурного колледжа в Париже, я вернулась домой. Строительная империя отца занималась интересными проектами, в которых я могла быть очень полезна, но… мой папаша всегда относился ко мне предвзято. Считал меня недостойной своего внимания. Просто, потому что я – женщина.

- А как же тот проект, над которым ты столько работала? – хмурится Блейк.

- Ну, знаешь, видимо, нашему отцу посрать на моё архитектурное образование. Он явно дал понять, что не видит меня в роли руководителя проектов, - я вздыхаю. - Старый козёл!

Отец, который за последние годы смог добиться кресла сенатора, решил отойти от дел в своей компании. Но меня, конечно же, он в качестве преемника не видит. Для него я – возможность наладить контакты со своими коллегами в политике… Например, выдав успешно замуж…

- Кари, - Блейк смотрит на меня с жалостью, и от этого мне становится ещё хуже. Не хочу, чтобы меня жалели. - Уверен, всё может измениться!

Год назад я хотела уйти в другую строительную компанию, но отец, конечно же, зарубил эту идею на корню. Он не давал мне роста в своём бизнесе, но и к конкурентам никогда не отпустил бы. И всё только потому, что я родилась не с той хромосомой? «Быть женщиной» для отца - приговор.

Пока мы молча пьём, каждый думая о своём, а потом я замечаю, приближающиеся к нам от лестницы фигуры.

Сердце снова замирает, а потом начинает дико бухать в груди и висках… Я замираю с неестественно прямой спиной и забываю, как дышать… К нам подходят Пит и… Вейн.

Внимательно смотрю на того, кто ещё недавно занимался со мной сексом в туалете. Он выглядит так, словно уже полностью забыл всё, что происходило между нами. На меня Вейн даже не смотрит. Интересно, он после меня ту шлюху тоже там трахнул? Или выбрал для неё место получше?

Пальцы с такой силой сжимают бокал, что кажется хрусталь сейчас пойдёт трещинами.

Сжимаю плотнее зубы.

«Лучшая стратегия – не показывать, насколько сильно ты страдаешь, Карен» - мысленно говорю себе я. Да… все эти годы в Париже я больше всего жалела о своих словах на той злополучной крыше. То, как я унижалась перед ним… Умоляла его не бросать меня… готова была встать на колени, если потребуется.