Ох господи. Спина у него ничем не хуже пресса. Широкая, длинная, с развитыми мышцами, ничуть не перекачанными, скорее жилистыми, как у каратиста. Собственно, я так и предполагала, обычная спина ставящего выносливость во главе угла мага. Тут по коридору десятками такие бегают. Вот только это ничуть не помогло прогнать розовую дымку, заполнившую мозг. Я шла как в бреду, рассматривая, как перекатываются при ходьбе разные группы мышц, как солнечный свет из широких окон справа обливает золотом бицепс, как изгибается линия позвоночника, стремится вниз, перечёркнутая резинкой чёрных штанов. Ужасно хотелось прикоснуться, провести пальцами по ложбинке позвоночного столба, оттянуть резинку, с восторгом поискать ямочки у поясницы — ставлю хоть что угодно на кон, они у него есть.

Райен наконец добрался до своей комнаты, умерил шаг и толкнул дверь. Оглянулся и вздрогнул, обнаружив совсем рядом меня. Похоже, решил, что я так и осталась с Лероем.

 — Чего тебе? — буркнул он.

Глаза были по-прежнему прищурены и злы, губы недобро сжаты. А я, балбеска, под его взглядом опять начала таять. Опустила глаза, чтобы не выдать себя:

 — Я же говорила, разговор есть.

 — Не хочу я с тобой разговаривать. Надоело. Иди к своему Лерою и планируй дальше свои тупые детские покушения.

Тупые детские покушения?! Пусть даже покушалась на него Эсуми, и его нелестное мнение о ней я разделяла, всё равно возмутилась. Больно взрослый тут выискался! Чего надулся, подумаешь, с Лероем увидел!

На волне возмущения я толкнула его внутрь и сама шагнула следом. От прикосновения к гладкому, разогретому солнцем телу пробежала сладкая томительная дрожь.

Райен от неожиданного вторжения замолчал, и я спокойно закрыла дверь. Шагнула к нему и — как с обрыва в реку:

 — Я не Эсуми.