Может, французское?

Я хочу посмотреть. Потом снять. И слушать, как эта рыжая сучка стонет подо мной, сбиваясь от рваного ритма на хрипы.

Бесит. Что надо предложить этой девице, чтобы она скинула свои тряпки, встала на колени и сама расстегнула мне брюки?

Что-то помимо продвижение по службе, понятное дело. Ноги её больше в моём офисе не будет!

Я на взводе и хочу взять то, что она предлагала сама.

- Так...- задираю рукав пальто и смотрю на часы. Давлю на кнопку "Стоп".

Кабина, дернувшись, замирает. И Лена тут же разворачивается на меня.

- Что вы сделали? - моргает перепугано.

- Остановил лифт.

Подступаю ближе, и у нее зрачки расширяются. Бестолково вертит головой, но деться отсюда ей некуда, и девчонка выставляет перед собой тонкую руку.

- Не смейте подходить!

- А что будет? - мне смешно почти, скрутить ее и нагнуть - дело пары секунд.

Вот только я к другому привык - женщины сами вешаются. И с отпором, пусть и насквозь лживым, я сталкивался лишь в юности.

- Дмитрий Викторович, - она задирает подбородок. - Даже если у вас много денег, это не значит, что вам все позволено. Только троньте меня. И я… напишу в суд по правам человека!

- О, как! Ладно, все. Слушай, ты, девочка-одуванчик, - теряю терпение и оказываюсь вплотную. Хватаю за бедра.

Ее янтарные глаза округляются, еще больше становятся. В нос бьет яблочный запах шампуня, смешанный с чем-то сладким. Ладонями ощущаю тепло ее тела.

И член, черт возьми, снова встает как поднятый флагшток.

- Заканчивай комедию. Давай серьезно, - нарастающей эрекцией упираюсь ей в живот. - Что хочешь? Компанию я на тебя не перепишу, разумеется, не наглей. Думай еще.

- Что?

Лена уставилась на меня так, словно я ей в любви признавался, предложил руку и сердце, назвал имена троих наших будущих детей и заверил, что мы с ней умрем в один день, как в гребаных мелодрамах. А потом резко обломал.

- Я ничего не хочу, - у нее голос дрожит, она нервно сглатывает. - Просто отпустите меня, Дмитрий Викторович. Я никому не расскажу. Обещаю.

- О чем? Как ты мою почту голыми фотками завалила? Как писала, что мечтаешь отсосать мне?

- Отсо… вам? - ее бледные щеки на глазах наливаются алой краской. Она пытается убрать с бедер мои ладони и касается меня грудью. - Боже. Я не понимаю. Это какая-то ошибка! Я вам клянусь, я ничего не писала! И не отправляла. Я и почты вашей еще не знаю, Дмитрий Викторович… отойдите!

После этих слов внутри вскипает подогреваемая алкоголем ярость. Ей надо, чтобы я упрашивал?!

Ага, уже бегу.

Да пошла она! Сука!

- Я читал твое личное дело и хвастаться там нечем, - убираю руки и отступаю. - Ты и сама это знаешь, если с первых же дней предлагала мне себя. Только с сотрудницами я не сплю. И все равно бы тебя уволил. На будущее, Белова - сбавь аппетиты. Девчонок с симпатичными сиськами дохрена.

Ребром ладони брякаю по панели. Лифт, загудев, едет вниз, между нами висит тишина.

Первым выхожу в холле и спускаюсь на подземную парковку. Уже в машине сверяюсь со временем и делаю пару звонков. Даже в канун моего нелюбимого праздника приходится работать.

Снова смотрю на часы. И откидываюсь на сиденье.

Проклятье. Не так я собирался провести этот вечер. Я уже настроился на жёсткий секс до рассвета с этой рыжей давалкой, так какого хрена?

Шалава малолетняя.

Зачем я о ней думаю?

Включаю лёгкий джаз, выруливаю с парковки.

Заснеженная улица, горят фонари и гирлянды, на остановке топчется одинокая фигурка в синем пуховике. Мерзнет, кутается в вязаный шарф. В последний раз с ног до головы оглядываю Лену и проезжаю мимо.