— Конечно. Но проверить все-таки не мешало, — серьезно ответил мальчик, но Лев успел заметить, что в глазах его заплясали маленькие рыжие чертенята.

Аверьянов вновь вздохнул, но не нашёлся, что сказать.

— Ты мне только сразу скажи — кто все это убирать будет и есть ли еще сюрпризы?

— Я могу помочь. А сюрпризов вроде нет. По-моему.

— Уверен?

Степка задумался, что-то высчитывая вполголоса и вдруг закричал:

— А нет, погоди. Лучше не ходи наверх.

— Почему это? — Лев как раз собирался пойти в спальню, чтобы переодеться. По всему ясно, что на работу он уже не пойдет, после таких-то потрясений.

— Ну...не ходи и все.

— Нет ты скажи!

— Ну...там эта...

— Кто?

— Ну такая...

— Какая?

— Маленькая. Серенькая.

Лев закатил глаза и пошёл проверить догадку.

И не ошибся.

На кровати лежала дохлая мышь и Стёпка виновато попятился назад.

— Ты меня убьешь теперь? В детский дом сдашь, да?

Лев непонимающе уставился на ребенка и понял, что ему так бросалось в глаза. У Степки был до ужаса затравленный взгляд. Он будто все время опасался чего-то.

— С чего ты взял? — как можно мягче спросил он малыша и пошел искать перчатки, чтобы убрать дохлого зверя.

— Ну мама всегда так говорит.

Лев остановился и понял, что его начинает трясти от злости.

Нужно успокоиться, чтобы еще больше не напугать Стёпку.

— Нет, парень. Я не сдам тебя в детский дом. Но ты должен кое-что мне пообещать.

Степка подозрительно замолчал.

— Ты больше не будешь притаскивать дохлую мышь ко мне в постель.

— Обещаю, — тихо пробормотал Стёпка, радуясь тому, что про жуков и лягушек не было ни слова. — Обещаю больше не приносить тебе мышь.

— Вот и славно. А теперь пойдем обедать, ты небось голодный?

Степка кивнул и поплёлся вслед за отцом.

— Вначале надо здесь все убрать и поймать вон ту лягушку! — наставительно изрек Лев, пальцем указываю на жирную коричневую жабу, нагло перебравшуюся с журнального на обеденный стол.

— А жука?

— И жука.

Спустя полчаса Лев с горечью констатировал, что жуку надоело в неволе и он ушел жить в лес.

— Ты врешь! — вздохнул Степа, — Чтобы я не расстраивался. А я все равно расстроился.

— Да ну говорю те...

— Нет, — перебил Стёпка, — я же не маленький и не дурак. Ты его раздавил. А он был моим другом.

Но Лев и не думал сознаваться в убийстве насекомого, потому что ему совсем не улыбалось еще больше разбивать сердце ребенка.

— Нет же. Почему ты мне не веришь? Я раздавил ягоду. Всего лишь ягоду, которую на завтрак ела тетя Аня.

— Злыдня? — уточнил мальчик.

Лев неохотно согласился и понял, что попал в точку.

— Ну если она это ела, то тогда ладно... — обрадовался Стёпа и наконец забыл про своего жука.

— Садись! — мягко указал Лев на стул, когда страсти немного улеглись и мальчик успокоился.

Степа, косясь одним глазом на новообретенного отца послушно уселся напротив и уставился на тарелку с печеньями.

— Проголодался? — спохватился Аверьянов, и мальчик быстро-быстро закивал в ответ.

«Вот Анна, кто бы мог подумать? Запереть ребенка в чулане и не кормить...»

Сердце Аверьянова вновь сжалось от предательства любимой и жалости к сыну.

В холодильнике быстро нашлась кастрюля с супом и Лев разогрел две тарелки — себе и Степану.

Степка за две щеки уплетал сырный суп и хитро поглядывал на отца.

— Ты теперь не пойдёшь на работу?

— Сегодня нет, — успокоил его Лев.

— А завтра?

— А завтра посмотрим. Нужно поскорее найти тебе няньку, потому что я не могу вечно сидеть с тобой дома.

— То есть ты не хочешь со мной сидеть? — Стёпка поднял голову и так посмотрел на Льва, что тот даже немного смутился.

— Нет, что ты. Ты не так понял… — он принялся оправдываться, но Степа уже вновь как ни в чем не бывало уткнулся в тарелку и просто кивнул в ответ.