Так, я смотрю, ни умом, ни интеллигентностью горилла не блещет.

- Во-первых, Наташа - не баба, - голос мой предательски подрагивает, - а во-вторых, я полицию сейчас вызову и скажу, что вы ломитесь в чужую квартиру.

Горилла сально проводит по мне взглядом:

- А ты ничего, может, я тебя вы*бу? – он направляется ко мне качающейся походкой. Мне кажется, на меня надвигается скала или, как минимум бронепоезд.

Мне конец.

- Не смей подходить, пьянь, - твердо говорю я, но понимаю, что вряд ли мои слова имеют какой-то вес. Отступаю к противоположной стене, и сердце начинает предательски стучать от страха.

- А ты миленькая, не Наташка, конечно, - Вадик нависает надо мной и кладет свою лапищу мне на грудь, сжимает ее до боли, - но тоже сойдешь.

Что? Мне реально становится страшно. Он пьян, зол и заведен. В голове молниеносно пролетает мысль, что с девственностью я все же не так думала расстаться. В грязном подъезде, на глазах соседей по лестничной клетке, которые сто процентов в глазок посматривают, но выйти суки боятся. И вот с этим куском пьяного дерьма. Люди, остановите землю, я сойду!

- Отпусти, - я пытаюсь быть спокойной.

- А что ты сделаешь? – он хрипло смеется и легко засовывает руку мне под резинку спортивных штанов прямо в трусы. Меня передергивает от отвращения.

- Я на тебя заявление в полицию об изнасиловании напишу, я еще девственница и тебя сука закроют, - чувствую, как по щекам начинают литься слезы.

- Ты кто? – он вытаскивает свою руку из моих трусов и смотрит на меня ошалело, - целка? Еб*ть, такие еще бывают?

Вот вам и реакция мужика на мою хрустальную драгоценную невинность.

Тут с шумом открывается дверь и на пороге появляется Наташа. Мне кажется, мы с Вадиком оба открываем рот от неожиданности.

Наташа и так производит впечатление – высокая, рыжая, с красивой большой грудью. Но сейчас это что-то с чем-то. На ней только трусики-стринги и коротенькая полупрозрачная мокрая маечка, длинные вьющиеся волосы в беспорядке обрамляют лицо, глаза горят диким огнем, и косметика растеклась разводами вокруг них. С тела капает вода, видимо, в ванной все же сидела, как я ей сказала. А главное, в руках у нее металлическая розовая бита.

- Руки убрал, сука или я тебе башку развалю, - Наташа выглядит так воинственно, что убраться отсюда хочется вместе с Вадиком. От греха подальше.

- Воу-воу, детка, полегче, - Вадик поднимает руки и обезоруживающе улыбается ей.

- Он засунул мне руку в трусы, - мстительно кричу я.

- Ах, ты целка дурная, - шипит Вадик и получает удар битой по плечу.

Я морщусь вместе с ним, удар у Наташи поставленный. Так тебе и надо, извращенец!

- Да пошли вы обе, больные, - Вадик выставляет руки в защите и пятится к лестнице, - нимфоманка и целка, ну пи*дец, вы друг друга нашли, - это уже раздается где-то внизу лестницы.

Я шумно перевожу дыхание и заталкиваю Наташу в квартиру.

- Заходи уже, а то не все соседи в глазок твою задницу рассмотрели, - ворчу я.

Наташа смиренно заходит в квартиру и устало откладывает биту на тумбочку в прихожей.

- Ты бы себя видела, Наташка – чистая амазонка, - усмехаюсь я.

- Насть, ты прости, - она устало садится на диван в гостиной,  что-то меня так накрыло, - Наташа закрывает глаза и выдыхает, - мысли эти поганые из головы никак не выгнать. А я не хочу больше этой грязи. Рома, если узнает, что я за старое взялась – он же меня бросит.

Я сажусь рядом и обнимаю ее за хрупкие плечи.

- Наташа, пей таблетки, ради себя, ради него. Ну, хочешь, я напоминать тебе буду? – целую ее в щеку и прижимаюсь к хрупкому телу.