Если бы я знала, куда именно смотреть, обязательно бы посмотрела. А сейчас подобные новости стали шоком. Прийти в себя мне не дали. Ткнув в меня пальцем, Соболев приказал:

— А ты, Вика, идешь со мной домой! — достав из кармана пульт, он нажал красную кнопку, и двери разъехались в разные стороны. Не оглядываясь, он отрезвил еще и ошарашенных родителей: — Спокойной ночи, дорогая семья.

Внутри участок Соболева выглядел еще более симпатичным, чем казался из-за забора. Широкая дорожка из внушительных размеров мраморных плит вела прямо к дому в стиле хай-тек. Два цельных куба были размещены друг на друге, слегка выступая в стороны. Часть оказалась с панамным остеклением, часть белым, словно бетон, а другая часть — деревянными рейками.

Участок являл собой минимализм в полном понимании этого слова: газонная трава и декоративные полосы с туями, между которыми аккуратные одинаковые коричневые камушки. Привлекла внимание небольшая беседка из стекла, внутри которой дровяной камин или печь. Рядом с ней располагались широкие качели под навесом.

— Простите, — подала голос я, немного нервничая. Ведь Соболев предпочитал молчать, — а дома кто-то есть?

Босс замер на месте, заставляя врезаться в широкую спину носом. На долю секунды я позволила себе полной грудью вдохнуть терпкий запах его парфюма, с примесью чего-то мятного. Каждая клеточка тела наслаждалась этим шикарным ароматом, вызывая мурашки в желудке!

Я тут же отшагнула назад. Вовремя, потому как Николай Александрович решил обернуться.

— Тебя что-то смущает? — когда мужчина посмотрел на меня, его бровь была вздернута ко лбу, а в глазах сражался искренний интерес с возмущением.

Я покраснела. Выглядело это так, будто я ревную и на что-то претендую!

— Просто свет повсюду горит, — честно произнесла я, указывая рукой вокруг. Точечные светильники выгодно подчеркивали формы дома и лучшие части участка. — Не хотелось бы стать нежелательным гостем. Может я пойду, а?

Если бы Соболев выгнал меня тогда, я бы ушла. Но, если быть совсем уж честной, пока слабо представляла, как выберусь из этой части столицы и доберусь до офиса. Если повезет, охранник откроет и позволит переночевать в своем же кабинете.

— Тут всегда все освещается, — пожал плечами мужчина, а после развернулся и снова поспешно отправился к дому. Мне только и оставалось, что буквально бежать за ним. Ведь один шаг начальника ровнялся моим трем. — И ответ на твой вопрос: нет, нельзя. Просьба отклоняется.

В любой другой ситуации я бы возмутилась: «В смысле мне нельзя домой? Что за самоуправство? Где это в трудовом кодексе написано?». Но дома у меня не было, выделываться казалось бессмысленно.

— Проходи, Вика. Чувствуй себя, как дома, — пропустил меня вперед Соболев уже у двери, буквально проталкивая в широкий коридор. По одну сторону было огромное зеркало от потолка до пола, метров шесть в длину, а с другой — белая стена. Пока я осматривалась, он поправил: — Но не долго, пожалуйста.

— Само собой разумеется, — понимающе кивнула я мужчине, а тот нахмурился. Словно не такой реакции ждал.

— Можешь не разуваться, — предложил мне Николай Александрович, хотя сам переобулся в черные брендовые тапочки.

«У нас пол отдела на минимальной зарплате сидят, а он тут шикует!», — нашептывала внутри меня брюзжащая старая карга. «Так он честно все заработал! Кто-то бумажки перебирает, а кто-то — делает большую часть дел!», — поправил внутренний голос.

Откинув в сторону никому не нужные баталии, я оценила наполированный пол и покачала головой: