И она финишировала, не издав ни звука.

Напряглась и задрожала всем телом. Ее глаза закрылись на долгую секунду, а пухлые губы приоткрылись в беззвучном стоне. Если бы в это мгновение я сидел рядом с ней, то сумел бы услышать нежный шепот выдоха и, возможно, намек на всхлипывание. В остальном Лолита проявила безупречную, изысканную сдержанность. Лишь трепет густых ресниц и дрожание ее сладких розовых губ выдавали бурю экстаза, разворачивающуюся внутри нее, овладевающую ее телом. Самое эротичное зрелище в моей жизни.

До конца планерки я не осмеливался даже взглянуть на Поклонскую. Проклятье, как же сильно мне хотелось, чтобы здесь никого не было! Как бы я хотел оказаться с Лолитой наедине и разделить жар ее удовольствия. Хотел бы я смотреть на нее, извивающуюся и хныкающую на этом длинном столе. Смотреть, как череда оргазмов уносит ее прочь от реальности.

После завершения совещания я остался на своем месте. Поставил перед собой ноутбук, как будто собирался работать прямо в конференц-зале. Но правда заключалась в том, что я не отважился встать, демонстрируя каменный стояк. А работа была самой далекой вещью, о которой я был способен думать, однако служила отличным прикрытием для трудно-контролируемого возбуждения.

Лолита покинула помещение без происшествий. Кое-кто из наших коллег с озабоченным выражением лица интересовался у нее, все ли в порядке, потому что, по его мнению, она выглядела неважно. Вряд ли он предполагал несправедливо — ведь Поклонская раскраснелась, как рак, ее по-прежнему потряхивало, и пот бисеринками выступал на лбу.

Я дал ей несколько минут, чтобы она спокойно добралась до своего убежища, выдохнула, и затем отправил ей сообщение.

Мистер А: Как прошла встреча?

Черная Орхидея: Ужасно.

Мистер А: Ты не кончила?

Черная Орхидея: Кончила… Трижды.

Довольно ухмылка расползлась на моих губах.

Мистер А: Хорошая девочка. Если бы я присутствовал на том заседании, то не смог бы оторвать от тебя глаз. Я бы не услышал ни единого слова из того, что мне говорили. Я бы подождал, пока все остальные уйдут, наклонил бы тебя над столом и вы*бал до полусмерти.

Три, четыре, пять мгновений абсолютной тишины.

Пришел ответ.

Черная Орхидея: Я бы умоляла тебя об этом.

Сделал медленный и глубокий вдох.

Сердце дико колотилось о ребра, когда я потянулся к брюкам, чтобы расстегнуть ремень и вытащить болезненно твердый член. Дверь в конференц-зал не запиралась, технически сюда могли войти в любое время в любом составе. Но прямо сейчас меня это совсем не заботило. Ничто в мире не казалось таким важным, как это.

Свободной рукой я медленно скользил вверх и вниз по пенису, печатая другой рукой сообщение Лолите.

Мистер  А: Скажи мне, дорогая, о чем ты думала, когда кончала, находясь среди своих коллег? В твоих мыслях был я? Или, может, ты воображала, что твой мудак босс имеет тебя сзади, наказывая за то, что ты не обращала внимания на его речь?

Черная Орхидея: Ты бы не рассердился, если бы я так и сделала?

Мистер А: Тебе позволено фантазировать, Лолита. Я не ревнивец.

Ложь.

Я ревновал ее к самой одежде, которую она носила. Ко всем, кто хотя бы раз провожал ее долгим взглядом, когда она проходила мимо. Бл*ть, смешно, но я завидовал даже чертовому крошечному вибратору, который был внутри нее.

 Мистер А: Расскажи мне, как ты его себе представляешь. Как ты думаешь, он будет обращаться с тобой ласково? Или все эти годы разочарования заставят его трахать тебя, как гребаное животное?

Черная Орхидея: Думаю, это был бы жесткий секс.

Мистер А: