Он хотел ее, как ничего не хотел в этом чертовом мире.

Он и сам не понял, как оказался перед ней на коленях. Он же никогда и не перед кем… А тут..

Черт раздери, какая же она сладкая! Какая ароматная! Бьет прямо в голову. Хотя, у Славы там сейчас пусто до звона.

Рывком Барновский стянул тонкие трусики, и острую коленку устроил на своем плече.

Слава еще увидел испуг и шок в глазах Поли, когда жадно приник к плоскому животику ртом. И прикрыл глаза от дичайшего наслаждения.

Ее тонкие пальчики зарылись в его волосы на макушке. Вцепились. Сжались в кулак до острой мимолетной боли.

А Славу было не остановить. Руками он удерживал упругие ягодицы, фиксировал для себя, так, чтобы не вырваться.

А Поля и не хотела, кажется… Она двигалась навстречу его ласкам, вскидывала бедра навстречу ударам его языка, откровенным поглаживаниям, шире разводила, чтобы Слава оказался глубже, еще глубже… и еще…

Он видел, как Поля залепила нежный ротик ладонью, чтобы не закричать. Но ему и этого хватило. Он видел, как она смотрит на него сверху вниз, как двигается в такт его ласкам, как дрожит в его руках.

Он нашел в себе силы, чтобы подняться на ноги. Все еще плотно прижимая малышку к себе.

Дышал через раз. Дышал ею. А под языком ее сладкий и немного терпкий вкус.

Убойный, сногсшибательный.

Рукой Слава ухватился за какую-то полку. Ему нужна была опора. Но выпустить Полю из рук сейчас — все равно, что умереть.

— Поедем со мной, маленькая, — услышал он собственный голос, — все что захочешь, дам тебе.

Он ощутил, как она вздрогнула. Кажется, даже ощутил, как наваждение слетает с Полины, а все тело напрягается, словно девочка проснулась.

— Убирайся, Слава, — отвернувшись от него, произнесла Поля. — Просто исчезни из моей жизни.

— А если я не смогу?

— Сможешь, — сухо обронила Полина.

Он разжал руки. В крови все еще блуждал огонь. И отчаянная жажда обладания малышкой никуда не делась, наоборот, усилилась. Слава был на волоске от того, чтобы схватить Полю и увезти с собой.

— Скажи, Полина, — усмехнулся он, — ты из-за пацана своего сбежала от меня тогда?

Барновский видел, как ее хорошенькое личико меняется. Как волна эмоций стихает, а невозмутимость берет верх. А вот глаза Поли по-прежнему полыхали огнем.

— Слава, — покачала девочка головой и одновременно толкнула его в плечи ладонями, — я ушла, потому что твоя жена мне все четко и понятно разъяснила.

— Что именно? — прищурился Барновский.

— Все, Вратислав Павлович! Все! — усмехнулась Полина.

— А подробности?

— Вот у нее и спроси, — припечатала Поля и отвернулась.

Ладно, Слава непременно пообщается с Верой. Узнает, каким боком она повлияла на бегство Полины. Но это после, сейчас Барновский хотел услышать совершенно другую информацию.

— Скажи, Лина, — заговорил он, не сводя взгляда с растрепанного затылка девушки, — если ты встречалась с Широковым, какого черта сбежала от него ко мне?

— Я не сбегала к тебе! — возразила девушка и схватила какую-то тряпку из шкафа, чтобы прикрыться. — Я просто отдыхала на море.

— Полина, хватит юлить! Я был у тебя первым, а не он, — рявкнул Барновский, теряя терпение. И потом, нереально ведь держать себя в руках, когда она рядом.

— И что? — фыркнула Архипова. — Считай, что я решила воспользоваться услугами более опытного партнера. Постарше. Первый раз — самый болезненный. Да, Слава?

Барновский смотрел на девушку. Она стояла напротив него, расправив плечи и вздернув подбородок.

Нереально красивая, яркая, эффектная, незабываемая.

Да, Полина. Наш с тобой первый раз я никогда не забуду.