– На выпускном вечере в школе, – ответила, уставившись в поверхность стола. – Он пригласил меня потанцевать, вывел на улицу и усыпил хлороформом, пока никого не было рядом.

– Вы знаете, зачем ему это было нужно?

Я отрицательно помотала головой, хотя знала, что это была его месть моему отцу.

– Какие у вас с ним были отношения?

В груди что-то больно кольнуло, и я уставилась на все такого же равнодушного ко всей ситуации старика.

– А какие могут быть отношения у наркобарона с его пленницей? – горько усмехнулась, надеясь найти в глазах мужчины хотя бы какой-то признак того, что ему не все равно. – Этот подонок насиловал меня! – выдавила из себя и почувствовала, как в носу покалывает от подступающих слез. – Насиловал, понятно? Я ненавижу этого ублюдка всем сердцем!

– Тогда вас не огорчит известие о том, что он был убит в ту ночь, когда на вас напоролся наш отряд, – тем же тоном ответил мужчина, снова делая пометку в дурацком блокноте. – Собственно, наши ребята все зачистили, так что, к счастью или нет, выжившей являетесь только вы. Именно поэтому нам нужно убедиться в том, что вы не представляете опасности для общества.

Я нахмурилась, потому что вся эта ситуация напрягала меня и пугала одновременно.

– Убедились?

Старик поднял на меня взгляд, достал из блокнота бумаги и положил их передо мной.

– Без сомнений, вам пришлось пережить ужасные вещи, но мы не в силах вернуть вам те утраченные шесть лет, что вы провели в плену. Мы можем лишь помочь вам устроить свою дальнейшую жизнь, – он пододвинул мне бумаги. – Новые документы, счет в банке с приличной суммой… – он сделал паузу, наблюдая за тем, как я беру договор о неразглашении в руки. – Взамен вы будете молчать о том, что видели и о том, что вам известно, в противном случае я навсегда упеку вас за решетку. Чтобы мы были уверены в вашем молчании, вы подпишите бумаги. Нам ни к чему проблемы.

Я вчиталась в текст, но толком ничего не понимала. Буквы расплывались перед глазами, смысл написанного ускользал. Я понимала лишь то, что находилась сейчас на какой-то секретной базе, и этот тип обязан был позаботиться о том, чтобы я держала язык за зубами.

– Вы ведь уже все обо мне знаете, не так ли? – эта мысль пришла в голову спонтанно, и я посмотрела в глаза незнакомца. – Вы устроили допрос, чтобы проверить меня.

Он не ответил, просто кивнул, подтверждая мою догадку.

Я прикусила губу.

– А мои родители… вам о них что-то известно? Они живы?

Мне было очень страшно произносить это вслух, но страшнее всего оказалось ждать ответ.

– Нет, – ответил мужчина и даже глазом не моргнул. – Примите мои соболезнования.

В этот момент внутри меня рухнул целый мир. Вот и все. Именно поэтому меня и не смогли найти, потому что попросту не искали. Некому было это делать.

– Я вас услышала, – сказала, пытаясь не расплакаться, но слезы все равно потекли из глаз. – Где подписать договор?

***

Мне пришлось провести на этой загадочной базе еще около недели, для того чтобы пройти обследования у врачей. Больше всего мной заинтересовался психиатр, выявляя у меня те или иные страхи на почве пережитого сексуального насилия и заставляя возвращаться обратно к воспоминаниям снова и снова, пока в один прекрасный момент я не выдержала этой пытки.

– …Что вы чувствовали, когда Абрам делал это с вами? – спросила женщина, смотря на меня как на лабораторную мышку. – Обиду, злость или может быть вам это нравилось и вы, волей не волей, испытывали наслаждение?

Да что она вообще несет? Эта женщина понятия не имела, каково это находиться в рабстве, и подвергаться насилию, в том числе и сексуальному!