Вскоре поезд тронулся, и я смогла немного расслабиться, прогоняя из головы тревожные мысли. Разместившись на неудобной кушетке, я подложила под голову рюкзак и прикрыла глаза. Завтра днем я уже буду в родном городе, так что можно попробовать поспать, насколько это возможно.

Все будет хорошо, я справлюсь. Украсть кошелек и сесть на поезд, не смотря на страхи, оказалось пустяком, – самое сложное ждало меня впереди. А что касается Гордея… надеюсь, у него хватит мозгов не следовать за мной, не хотелось бы, чтобы он погиб, спасая меня из неприятностей, на которые меня обрек родной отец.

10. Глава 10

Из детства мне больше всего запомнилось то, что нашей семье порой совершенно нечего было есть. Мучительное ощущение сворачивающегося в тугой узел желудка, до тошноты и боли. Я уж не говорю о том, что мои сверстницы в садике чуть ли не каждый день щеголяли в новых нарядах, а я донашивала то, что было, зашитое по несколько раз.

В какой-то момент все кардинально изменилось: в холодильнике появились продукты и всякие вкусности для меня, а через несколько лет мы из коммунальной квартиры переехали в большой новый дом, на тот момент, кажется, мне было лет восемь. Мама говорила, что отец наконец-то нашел хорошую работу и теперь мы никогда не будем голодать.

Я сменила не только гардероб, но и школу – папа, носивший с тех пор только деловые костюмы и галстуки, не поскупился и устроил любимую дочь в гимназию, где учились дети богатых родителей и, соответственно, получали лучшее образование в городе. Чуть позже меня приняли в театральный кружок, где все поражались моему врожденному актерскому мастерству.

Радуясь моим успехам, папа на прогулках в парке придумал для меня игру: я должна была разыграть спектакль так, чтобы мне поверили окружающие. Темы всегда придумывал он, и те никогда не выходили за рамки закона.

Мне нравилось проводить время с папочкой и играть в нашу с ним любимую игру, но только со временем я поняла, зачем он все это придумал.

Когда мне было четырнадцать, папа впервые взял меня в тир, мол, чтобы я составила ему компанию, потому что ему самому было скучно. Таким образом, через год тренировок, я научилась хорошо стрелять буквально из любого вида оружия, и именно тогда папа рассказал мне, чем он занимается на самом деле, и для чего мне все это было нужно.

– Ты должна уметь защитить себя, если я не сумею, – сказал он мне тогда.

К тому моменту я уже в идеале знала немецкий и английский язык и присутствовала на всех сделках папы, в том числе и в качестве переводчика. Не знаю, для чего он это делал, возможно, хотел показать всем свое талантливое наследие, но только не учел того, что в тоже время своими действиями подставлял мою жизнь под угрозу.

К семнадцати годам я чувствовала себя универсальным солдатом, не иначе, правда какими-либо единоборствами мне овладеть так и не удалось, хотя папа настаивал.

Все беды начались со сделки с Абрамом Ганевым и его боссом, который захотел сделать своей жене дорогой подарок на годовщину свадьбы – перстень с пурпурным алмазом, и его вовсе не смущал тот факт, что достать такой камушек было крайне тяжело.

Тем не менее, все шло своим чередом и ничего не предвещало беды, разве что Ганев не упускал возможности пустить пару комплиментов в мою сторону, что очень не нравилось отцу. А я, юная дурочка, была очень впечатлена тем, что на меня обратил внимания взрослый мужчина.

Того факта, что отец добыл алмаз, но передумал его продавать, я не знала и возможно этот момент тоже сыграл с нашей семьей злую шутку.