Я округлила глаза, удивляясь тому, что она это узнала из карт, где нарисованы причудливые картинки женщин с предметами. Некоторые из них были с шипами, кинжалами и книгами, но это ни о чем мне не говорило.

— Великую цель преследуешь, дитя, — уважительно сказала ведьма, — ужасную… пугающую… будоражащую твою кровь, но великую.

— Все для спасения волков и чести рода, — проговорила я, а в голосе так и проскользнули стальные нотки, ломающие дрожание.

— Вы, хранители и истязатели, имеете право делать все, что заблагорассудиться, — таинственно произнесла ведьма, поставив меня в тупик.

Хранители и истязатели? Что бы это могло значить из ее уст, которые порождали скоп загадок вместо долгожданных ответов.

— Что это значит? — волнительно уточнила, истязая губы постоянным покусыванием.

Ведьма сгребла карты в колоду.

— Время покажет, дитя… теперь бери… берегла для тебя последний экземпляр, — старуха взмахнула одеяниями и будто из воздуха вытащила пергамент, древний такой, что на него дышать страшно, а в руки брать и подавно.

Я с осторожностью приняла протянутый сверток.

— Пророчество начинает сбываться, которое предрекла еще моя давняя родственница, обитавшая на этих землях за долго до Вервольфов. Будь осторожна, дитя, путь твой тернист и невообразимо тяжел, — ведьма задумчиво ухмыльнулась и развернула ко мне коробочку. — Прими и надень, дитя.

Я недоверчиво протянула руку к бережно упакованной коробке и смахнула крючок, удерживающий крышку. В углублении, предусмотренным исключительно для данного украшения, лежал бирюзовый каплеобразный кулон. Внутри него находился чудный разноцветный песок, который скользил из стороны в сторону.

— Что это?

— Это лунный камень, который служит защитой в сложный период женского счастья, — непрозрачный намек понят, бабуль, — а вот песок, что находится за еле заметной перегородкой – часть ритуала.

— Ритуала? — я даже привстала от этого слова, ощущая себе ведьмой, которой недавно открыли завесу в потусторонний мир некромантии.

— А ты как думала? — насмешливо уточнила старуха. — Оборотни народ прихотливый и им подавай сто процентные варианты без шанса на побег, вот и пришлось изощряться ритуалами для заточения души.

— Души? — переспросила я.

— Ты, деточка, языком меньше чеши, потому что полнолуние сегодня-то, — перевела тему ведьма, листая расписанный календарь. — Время не резиновое, а тебе еще по лесу бегать, да ягодки собирать.

— Шутить изволите, госпожа ведьма? — я скривила губы, понимая, что ввязалась в смутную авантюру по воскрешению местного товарища, державшего соседние государства в страхе.

— Маргарет, тебе пора, — ведьма любезно помахала рукой, выкидывая меня из уютной палатки.

Я прижимала набранные свитки и подарочные наборы с украшением, стоя посреди дремучего леса, словно потерянный маленький ребенок на базаре. Густой белый туман закрывал дальнюю видимость, не давая возможности осмотреться и понять, куда двигаться, чтобы отыскать волчье спасение.

Ну, была не была! Я надела кулон на шею, который удобно умостился в надгрудинной ямке. Свиток, служивший картой до пункта назначения, спешно развернула. Местность была четко прорисована специальными значками, обозначение которых расписано в левом углу. Посреди тропы горела точка, где вверху приписывалось мелким шрифтом «вы здесь».

Я повела глазами вверх к обведенному алой помадой круг. Мое невинное движение спровоцировало письмена, которые гласили короткий рецепт по воскрешению тех, чья жизнь была заточена изнутри. Колдовать все-таки придется… Кто же знал, чем мне обернется подобная вылазка, решающая судьбу многих.