– Позвоните мне, я могу познакомить вас с братьями Джу, – повторил несколько нетерпеливо. И привлек-таки внимание Юми.

– Знакомы? – произнесла, отводя взгляд от предстоящей расправы. – С ними? Но… Как?

– Друзья детства, – улыбка у парня вышла заразительной. Невольно Юми улыбнулась в ответ и схватила протянутую карточку. – С удовольствием проведу вас на их репетицию. А теперь… – кивнул вперед. – Вижу, что вас и правда ожидают, да еще как!

Юми тихонько рассмеялась. Вечер немного распогодился, ярче засияли огни витрин.

– Спасибо! – еще раз воскликнула. Визитку спрятала в сумочку вместе с телефоном и розой, махнула и побежала к машине. Джион остался стоять.

Засунув руки глубоко в карманы брюк, не замечал, что стал чем-то вроде столба посреди тротуара, который огибает поток людей. Не спускал глаз с белой Audi, трогал взглядом номера, которые и так уже знал наизусть.

– Это была она? – тихо спросил голос у самого уха. Джион кивнул. – Хорошо.

Джион обернулся. Только тогда обратил внимание на реакцию прохожих на себя, двинулся с места, ближе к краю тротуара. Жарко было неимоверно, снял пиджак, сложил его, повесил на сгиб локтя.

– Ты на машине?

– Подвезти?

– Вроде того, – Джион задрал голову вверх, к небу. Сосредоточившись на одной-единственной звездочке, проглянувшей в черноте, украдкой вытер о себя влажные пальцы. Дрожь никак не унималась. – Нервничаю сильно. Побудешь водителем? Выпить хочу.

– Пойдем в бар, – предложил его друг, и не пытаясь отговорить.

Они направились по улице, мимо ярких вывесок, множества незнакомых лиц, лотков с уставшими продавцами, притворяющимися бодрыми. Слушая детский смех, шепот парочек, обрывки чьих-то разговоров. Уступая дорогу, держа в руке кофе. Все, чтобы не выделяться. Быть как все.

– Я дал этой девушке номер телефона, – сообщил Джион. – Рён, как думаешь, когда она позвонит?

– Когда ее желание увидеть кумиров задавит ее опасения по поводу встреч с незнакомцем, – хмыкнул Рён. – Не сегодня точно, так что можешь расслабиться. Только завтра нам на собеседование, не забывай.

Джион остановился у одной из дверей, с трудом различимых на сверкающем фасаде многоэтажки, поставил ногу на ступеньку.

– Ты меня знаешь, похмелье не помеха для работы.

Это Рён знал, даже завидовал такому умению в полувменяемом состоянии уметь разобраться в переплетениях линий и обозначений.

– И все же…

Джион хлопнул Рёна по плечу и открыл дверь.

– Ладно, ладно, мамочка. Понял, много не пить.

Любому другому такую развязность Рён бы не позволил. Но это Джион, брат, друг и единомышленник. Поэтому только искривил угол губ и подтолкнул его внутрь, в задымленный и прокопченый зал.

* * *

Ли Мин Мэй вела машину так, как умела только она – одной рукой, успевая смотреть по сторонам, на светофоры, на пешеходные переходы, слушать новости и, что поразительно, даже понимать их, а еще заставлять желать начать оправдываться немедленно. Юми тоскливо вздохнула.

– Мама.

Мин Мэй молчала.

– Ты ведь знаешь, как нравятся мне братья Джу! И я выиграла билет на съемки шоу с их участием! Как могла пропустить такое?

– Ты могла мне сказать, – произнесла Мин Мэй. – Всего лишь.

Юми заморгала.

– Ты бы не отпустила!

Мин Мэй повернула голову.

– А ты пробовала? Хоть раз спросить? – отвернулась, перевела взгляд на дорогу, притормозила перед переходящим дорогу человеком. – Мне бы не пришлось караулить тебя за углами в таком случае. Может, вместе бы сходили на концерт.

Внезапно Юми ощутила себя скверно.

– Ты знала? Все то время… Ты знала?

Мин Мэй вздохнула.

– Ты всерьез считаешь, что отличный маскировщик? Пойми, Юми, зрелость означает не возможность делать, что душа пожелает, а умение отвечать за свои действия. То, что ты сбегаешь втихую и крадешься потом под дверью, как стадо бешеных ежей, говорит только о том, что отвечать ты не желаешь. То есть до зрелости тебе еще и пальчиком не дотронуться.