Мы с Джио сидим бок о бок за маленьким обеденным столом в номере мотеля, который мы сняли до завершения нашего проекта. Мотель находится в промышленной части города недалеко от того места, где в 1997 находился старый полицейский участок Твин-Фоллс. Отсюда открывается вид на гранитные стены Чиф-Маунтин – горы, напоминающей мне Эль-Капитан в национальном парке Йосемити и хорошо известной в местном сообществе скалолазов. Чиф-Маунтин также является одной из констант этой истории: он возвышается над городом, словно безмолвный страж. За долгие годы он видел все, но остается безмолвным. Бдительным и неприступным в холодной ночи.

Я впервые увидела Чиф-Маунтин на старой газетной фотографии Клэйтона Джея Пелли, улыбавшегося на фоне грохочущего двойного водопада.

Мы с Джио слушаем и одновременно микшируем аудиозапись интервью с полицейским ныряльщиком Томом Танакой. Теперь Том работает в полиции провинции Онтарио. Он переехал на восток, когда женился на уроженке Торонто.

Том: Когда мы подтянули тело Лиины к берегу, сержант Рэйчел Уолкзек велела нам вернуться под воду и посмотреть, нет ли там чего-нибудь еще.

Тринити: Например?

Том: Например, списанной со склада армейской куртки, в которой жертву видели последний раз. Или оружие, которое могло быть использовано для избиения жертвы. Ее лицо было обезображено. Когда мы перевернули тело… несколько секунд все потрясенно молчали.

Тринити: Не могли бы вы взять нас в то время и подробно описать, что вы видели под водой в то ноябрьское утро?

Я мысленно улыбаюсь и протягиваю руку за куском пиццы. Мне нравится напряжение в голосе Тома Танаки. Честно говоря, я понимаю, что отвратительно предлагать подробное описание находки трупа, неделю проплававшего в мутной воде, но это «настоящее преступление».

Это спектакль – театрализованное убийство, за которым приходят слушатели. И я до сих пор вне себя от волнения, поскольку Клэйтон Пелли заявил о своей невиновности. Я жую пиццу и слушаю Тома, думая о своих впечатлениях от первой встречи с Клэйтоном и о том, как что-то во мне изменилось, когда история развернулась в неожиданном направлении.

Том: Вода была ледяной, видимость почти нулевая. Иногда я даже не мог разглядеть свои руки перед лицом. Мы ныряли практически вслепую, осторожно продвигались вперед дюйм за дюймом, ощупывая пальцами все, что попадалось на пути: илистые стебли тростника, камни, кусочки металла, старые жестянки, разбитые бутылки, магазинные тележки, ржавые велосипеды… Оставалось лишь надеяться, что мы не порежемся об острые предметы. Мы очень хотели найти девушку, но в то же время боялись этого. Пока я плавал и смотрел, меня преследовал страх, что я внезапно увижу ее лицо перед собой, столкнусь с ней, прежде чем пойму это. Что ее открытые глаза будут смотреть прямо на меня. Бледная кожа, призрачно сияющая в темной воде… Невозможно избавиться от этого беспокойства, этого напряжения… А потом я на самом деле прикоснулся к ней. Кончиками пальцев. Ее длинные волосы колыхались вокруг головы и лезли мне в лицо, забиваясь под защитные очки. На ней ничего не было, кроме лифчика и сорочки, перекрученной на шее.

Тринити: Как вы решили, где нужно начинать подводные поиски?

Том: Мы решили, что если она попала в реку под мостом, где были обнаружены ее вещи, то она не могла уплыть далеко. Лиина была тяжелее, чем средняя утопленница, поэтому, при ширине реки около двадцати пяти футов и медленном течении, мы рассудили, что река не могла унести ее в море. В целом, если ныряльщик может легко плыть против течения, маловероятно, что утопленник продвинется на значительное расстояние. Поэтому поиски обычно начинаются от того места, где жертву видели в последний раз. Потом ты регулируешь давление, пока не приобретаешь отрицательную плавучесть, и просто висишь над дном, постепенно продвигаясь вперед. Мы нашли ее недалеко от опор моста. Она запуталась в морской траве.