Старые проекты переработали в соответствии с новым заданием. Предельный объем вырос с 14 584 до 15 084 кубометров, с трех до двух сокращено количество лестниц. Тем самым стал ненужным и третий вестибюль, отнимавший много полезного объема у некоторых школ 1935 года. За счет этого появилась возможность расширить коридоры, ввести несколько вспомогательных помещений, увеличить размеры вестибюлей и раздевалок.

Авторы отобранных проектов постарались воспользоваться новыми возможностями, поэтому школы 1936 года отличались от своих прошлогодних аналогов. Д.Ф. Фридман вместо прежних трех парадных входов ограничился двумя. А.В. Машинский уменьшил лестничные клетки и ввел дополнительные помещения. Правда, сделал это он довольно примитивно, втиснув новые помещения где попало. К тому же пять из двенадцати его школ заложили раньше внесения всех изменений, поэтому пришлось достраивать их по старому варианту. Зато семь остальных сооружались по уже вполне исправленному проекту.

Обращает на себя внимание большое количество зданий, выстроенных по проекту А.Н. Душкина (в том числе по Садовой-Спасской улице, 8). Среди всех архитекторов, когда-либо принимавших участие в создании московских школ, этот является наиболее известным – как автор архитектурного оформления лучших станций Московского метро «Кропоткинская» и «Маяковская». Однако в проектировании школ он не слишком преуспел. Его школы состояли из четырехэтажных и трехэтажных объемов, странным образом прилепленных друг к другу, при физическом кабинете отсутствовала лаборантская, не было кабинета завуча, а коридоры оказались слишком узкими – всего 2,8 метра! Неудивительно, что уже со следующего года школы по его проекту больше не строились.

Также трудно оправдать широкое тиражирование проекта К.С. Рыжкова – с планом в форме ключа с широкой бородкой, о котором уже упоминалось ранее. Единственным плюсом такого приема являлась компактность здания, притом что школы других зодчих были заметно длиннее. За компактность приходилось расплачиваться неудобной и нелогичной планировкой[29].

Вторым по компактности стоял проект А.И. Каплуна и Я.Б. Горфайна, в плане имевший вид толстой скобы. Его недостатки также бросались в глаза: коридоры были узкими и темными, размещение туалетов крайне неудачно.

Очень похожими оказались проекты К.И. Джуса и М.Г. Куповского. Первый из них предназначался для участков с южной ориентацией (классы выходили на главный фасад), а второй – для северной ориентации (на главный фасад выходили окна коридора).

Проект школы в Теплом переулке. Перспектива

Как ни странно, но вызвавший многочисленные критические замечания проект А.А. Кеслера получил довольно широкое распространение (школы на 2-й Тверской-Ямской, Большой Коммунистической, Щукинской улицах, в Малом Казенном, Сверчковом, 1-м Казачьем переулках)[30]. Очевидно, проект оказался удобным для узких, сильно вытянутых площадок.

Кроме того, по-прежнему сохранялась проблема тесных участков, куда не вписывались типовые проекты. Для таких мест (в основном в центральной части города) пришлось подготовить девять новых индивидуальных проектов.

Очень интересно выглядел выполненный немецким архитектором В.И. Шютте проект школы на Большой Садовой улице, 17 (во дворе) с полукруглой колоннадой, оформлявшей главный вход. Но в натуре школа многое потеряла – задуманный зодчим декор остался неосуществленным, здание выглядело мрачновато. Правда, на глухой стене над главным входом можно было разглядеть выложенный из кирпича силуэт пионера-горниста. Очень жаль, что несколько лет назад эту уникальную для Москвы школу снесли.