Она хотела спросить, сколько же у него было женщин, но не решилась.

– Мне сказать спасибо за комплимент? Что обычно отвечают женщины, когда их хвалят?

– По-разному, – Рудольф устало улыбнулся. – Что-то вроде: что ты, что ты, дорогой! Это не я, это ты был прекрасен!

– Здесь я пас, – призналась Катерина. – Мне не с кем тебя сравнивать. Ты первый и единственный.

– Я бы хотел таким и остаться, – сказал Рудольф.

– Я тоже этого бы хотела, – согласилась Катерина.

…Потом такие признания она будет выслушивать и от других мужчин. Один из ее любовников, он же деловой партнер, скажет:

– Ты талантлива во всем. И в постели тоже.

Катерина поверила ему. Она вообще хорошо чувствовала свое тело. Хорошо танцевала, играла в волейбол, в теннис, хорошо водила машину. Она чувствовала мужчину, как механизм со своими особенностями – так же, как чувствовала станок, испытательный стенд. Надо только понять особенности механизма и подстроиться. Позднее она была всегда готова на импровизации, если мужчина этого хотел, но стеснялся, не мог решиться – тогда она решала за него. Некоторые мужчины любили, чтобы решали за них, направляли, диктовали…

Катерина разбудила Рудольфа утром перед тем, как должна была прийти Людмила с вечерней смены. Рудольф снова потянулся к ней, но он спешил, и все быстро закончилось.

У двери он поцеловал ее, вернее, клюнул в губы и ушел.

Людмила вошла, оглядела ее и сказала:

– Сегодня ты не работник. Позвони, скажи, что заболела, отоспись.

– Мне надо обязательно, – объяснила Катерина.

Она смотрела, как завтракает Людмила, ей есть не хотелось.

– Ну, как он? – спросила Людмила.

– Не знаю. Мне не с кем сравнивать…

– Расскажи, как все было.

– Собственно, нечего. То ли было, то ли нет…

Катерина не стала рассказывать. И потом она никому никогда не рассказывала о своих отношениях с мужчинами.

– А как он отреагировал на то, что ты не дочь академика и через два дня съезжаешь с этой квартиры?

– Никак, – ответила Катерина.

– Совсем никак? – поразилась Людмила.

– Совсем никак, – подтвердила Катерина. – Мы об этом просто не говорили.

– А как же дальше?

– Как-нибудь!

– Ты тогда объясни все Изабелле.

– Может быть, – согласилась Катерина. Ей не хотелось думать, что будет через два дня или через два месяца. Что будет, то будет!

Катерина приехала на фабрику, увидела Леднева, он ругался с бригадиром слесарей, который не дал наладчиков в ночную смену, поэтому половина станков с утра не работали.

– Успокойся, – Катерина улыбнулась Ледневу, погладила его по плечу.

Леднев почему-то смутился, посмотрел на нее внимательно и с удивлением спросил:

– А чего ты сегодня такая красивая?

– Только сегодня? – переспросила она.

– Всегда, но сегодня особенно…

Катерина улыбнулась ему и пошла договариваться с бригадиром. Опытного наладчика она отправила на совсем старые станки, а сама вместе с молодыми слесарями перешла на регулировку прессов. У нее все получалось в этот день. Она никогда еще не испытывала такого спокойствия и умиротворенности. Она не торопилась, в столовой встала в самый конец очереди. Почему мне так хорошо, думала она. Ведь ничего не изменилось в моей жизни! Может быть, изменилось?

Может быть, я теперь не буду одна? Если я перееду к Рудольфу, то нам, наверное, выделят маленькую комнату. Теперь разрешено вступать в строительные кооперативы. И Рудольф, и она во время отпуска могут поехать со строительным отрядом на заработки. За два года вдвоем они могут скопить на первый взнос.

Вечером она и Людмила пылесосили квартиру, перетирали книги.

Утром Людмила собрала свои вещи и уехала в общежитие.