В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны – ветер свищет,
И мачта гнётся и скрыпит…
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой…
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
1832
Тростник
Сидел рыбак весёлый
На берегу реки;
И перед ним по ветру
Качались тростники.
Сухой тростник он срезал
И скважины проткнул;
Один конец зажал он,
В другой конец подул.
И будто оживлённый,
Тростник заговорил –
То голос человека
И голос ветра был.
И пел тростник печально:
«Оставь, оставь меня;
Рыбак, рыбак прекрасный,
Терзаешь ты меня!
И я была девицей,
Красавица была,
У мачехи в темнице
Я некогда цвела.
И много слёз горючих
Невинно я лила;
И раннюю могилу
Безбожно я звала.
И был сынок любимец
У мачехи моей,
Обманывал красавиц,
Пугал честных людей.
И раз пошли под вечер
Мы на берег крутой,
Смотреть на сини волны,
На запад золотой.
Моей любви просил он…
Любить я не могла,
И деньги мне дарил он, –
Я денег не брала;
Несчастную сгубил он,
Ударил в грудь ножом,
И здесь мой труп зарыл он
На берегу крутом;
И над моей могилой
Взошёл тростник большой,
И в нём живут печали
Души моей младой.
Рыбак, рыбак прекрасный,
Оставь же свой тростник.
Ты мне помочь не в силах,
А плакать не привык».
1832
«Синие горы Кавказа, приветствую вас!..»
Синие горы Кавказа, приветствую вас!
вы взлелеяли детство моё;
вы носили меня на своих одичалых
хребтах,
облаками меня одевали,
вы к небу меня приучили,
и я с той поры всё мечтаю об вас
да о небе.
Престолы природы, с которых как дым
улетают громовые тучи,
кто раз лишь на ваших вершинах
Творцу помолился,
тот жизнь презирает,
хотя в то мгновенье гордился он ею!..
Часто во время зари я глядел на снега
и далёкие
льдины утёсов;
они так сияли в лучах восходящего
солнца,
и в розовый блеск одеваясь, они,
между тем как внизу всё темно,
возвещали прохожему утро.
И розовый цвет их подобился цвету стыда:
как будто девицы,
когда вдруг увидят мужчину купаясь,
в таком уж смущеньи,
что белой одежды накинуть на грудь
не успеют.
Как я любил твои бури, Кавказ!
те пустынные громкие бури,
которым пещеры как стражи ночей
отвечают!..
На гладком холме одинокое дерево,
ветром, дождями нагнутое,
иль виноградник, шумящий в ущелье,
и путь неизвестный над пропастью,
где, покрываяся пеной,
бежит безымянная речка,
и выстрел нежданный,
и страх после выстрела:
враг ли коварный иль просто охотник…
всё, всё в этом крае прекрасно.
Воздух там чист, как молитва ребёнка;
И люди как вольные птицы живут
беззаботно;
Война их стихия; и в смуглых чертах
их душа говорит.
В дымной сакле, землёй иль сухим
тростником
Покровенной, таятся их жёны и девы
и чистят оружье,
И шьют серебром – в тишине увядая
Душою – желающей, южной, с цепями
судьбы незнакомой.
1832
«Москва, Москва!.. люблю тебя, как сын…»
Москва, Москва!.. люблю тебя, как сын,
Как русский, – сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль, зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Помериться главою и обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец; ты вздрогнул – он упал!
Отрывок из поэмы «Сашка».
1835–1836
Русалка
1
Русалка плыла по реке голубой,
Озаряема полной луной;
И старалась она доплеснуть до луны
Серебристую пену волны.
2
И шумя и крутясь колебала река
Отражённые в ней облака;
И пела русалка – и звук её слов
Долетал до крутых берегов.
3
И пела русалка: «На дне у меня
Играет мерцание дня;
Там рыбок златые гуляют стада,
Там хрустальные есть города;
4
И там на подушке из ярких песков,
Под тенью густых тростников,