. Через день, 28 августа, Кардель сообщал Тито о том, что информация о совещании в Софии действительно подтверждается: в болгарской столице находятся министр иностранных дел Румынии А. Паукер, заместитель председателя Совета Министров СССР К. Е. Ворошилов, министр иностранных дел СССР А. Я. Вышинский, премьер-министр Чехословакии А. Запотоцкий и ряд крупных военачальников. Кардель предполагал, что в эти дни может появиться сообщение о разрыве договорных отношений с Югославией, а возможно, и дипломатических. Допускал он и провокации, направленные на создание нервной атмосферы и волнений в Югославии. По мнению Карделя, следовало подумать о быстром ответе и контрмерах, возможно об обращении в СБ ООН. Он отмечал, что дипломатия западных стран в связи с этими событиями «постоянно атакует нас вопросами различного характера»[176]. Архивы восточноевропейских стран не содержат документов о данном совещании в Софии, и можно только гадать о том, было ли это только «игрой нервов» или Москва действительно готова была к каким-то решительным шагам в отношении Югославии. Во всяком случае, решение о разрыве договорных отношений было принято Москвой только спустя месяц, а в течение октября аналогичные действия предприняли советские сателлиты. 25 октября Москва, ссылаясь на материалы процесса по делу Л. Райка, объявила персоной нон грата югославского посла в СССР К. Мразовича[177]. В начале октября Ранкович сообщал Карделю о передвижениях войск сателлитов на восточной границе, военном психозе в Болгарии, перебежчиках оттуда, особой активности венгров в заброске шпионов и распространителей пропагандистской литературы в Югославию. Он указывал также на то, что в эти дни Венгрия выслала всех югославов из дипломатического представительства в Будапеште, кроме посла, бухгалтера и шофера. Так же поступили поляки, выславшие из страны пятерых югославов, и чехи, объявившие нежелательным пребывание четырех человек. Югославские власти принимали симметричные ответные меры[178]. Через несколько дней Ранкович отправил очередную телеграмму находящемуся в Нью-Йорке Карделю, в которой передавал указание Тито об осторожном лавировании в ООН, а также рассказывал о развитии ситуации в странах «народной демократии» после процесса по делу Райка. Он сообщал: в Албании усиливаются слухи о скором присоединении к ней Косово. Ходжа заявляет об этом на митингах. На закрытых партсобраниях в Венгрии, Болгарии и Румынии также говорят о скором «расчете» с Югославией и исправлении границ. В стороне стоит Чехословакия, сопротивляющаяся нажиму Москвы[179].

В конце сентября 1949 г. югославы под влиянием событий на своих границах и угроз в адрес страны решили приступить к активным действиям в стенах ООН, в первую очередь добиваться избрания Югославии в Совет Безопасности как временного члена. Так, уже во второй половине сентября на выборах председателя одного из комитетов ООН они проголосовали за кандидатуру филиппинца Ромула против чеха Клементиса, что вызвало волну комментариев в стенах этой международной организации. Тогда же югославская делегация, как сообщал Кардель в телеграмме Тито, предложила кандидатуру Югославии в СБ. В соответствии с принципом ротации в этом году на указанный пост предлагалась Чехословакия, за которую и должны были голосовать все делегации. Если американцы сразу не дали окончательного ответа, но в целом благосклонно отнеслись к этой югославской инициативе, то англичане обещали свою поддержку. Ряд малых стран и Генеральный секретарь ООН Т. Ли также обещали поддержать югославов. Кардель, комментируя первые отклики, полагал, что шансы быть избранными у югославов были достаточно велики, «если только американцы не захотят обострять отношения с русскими». Он отмечал в телеграмме, что в отношениях между югославской и восточноевропейскими делегациями возник «полный бойкот», и в то же время сообщил следующий интересный факт: представитель советской делегации, подойдя к послу ФНРЮ в США С. Косановичу и члену югославской делегации И. Вильфану, пожал им руки со словами: «Не бойтесь!»