. Первоначально планировалось издавать газету два раза в месяц на 4 полосах, а затем еженедельно на сербском языке под названием «Под знаменем интернационализма». Затем название в варианте проекта постановления ЦК ВКП(б) по этому вопросу изменили на «Народная Югославия», а в решении Политбюро ЦК в окончательном варианте она получила название «За социалистическую Югославию»[132]. В постановлении ЦК говорилось о планах созвать собрание из 50–60 «наиболее активных югославских коммунистов в Москве», чтобы принять решение о составе редколлегии. Без советских участников редколлегия не смогла бы оперативно решать в первую очередь организационные вопросы, и, очевидно, в последний момент карандашом были вписаны фамилии сотрудников ОВП ЦК ВКП(б) В. И. Лесакова и В. М. Сахарова, которые направлялись для работы в качестве членов редакции, что помимо прочего должно было укрепить контроль над проведением правильного курса газеты. Сотруднику Секретариата Информбюро Л. С. Баранову поручалось оказывать содействие в снабжении редакции газеты информационными материалами о положении в Югославии. В окончательном варианте постановления к этому заданию был подключен и ТАСС. Баранову также поручалось оказать помощь югославским коммунистам в издании газет в Румынии, Болгарии и Чехословакии. С этой целью П. Попиводе и М. Савичу разрешались командировки в Румынию, Болгарию, Венгрию и Албанию «по делам подготовки издания югославских газет в этих странах». Финансирование издания в объеме 300 тыс. руб. должно было осуществляться через Славянский комитет СССР. Газету планировалось распространять через сопредельные с Югославией страны, опираясь на помощь югославских коммунистов[133]. В ноте МИД ФНРЮ, направленной посольству СССР в Югославии 23 мая, об этой инициативе югославских политэмигрантов говорилось в самом негативном тоне, подчеркивалось, что советская сторона оказала поддержку нескольким «предателям Югославии». При этом югославская сторона ссылалась на заявление руководителя советской делегации А. А. Громыко на третьем заседании ГА ООН. В ноте подчеркивалось, что, оказывая помощь группам, целью которых является «борьба против ФНРЮ и разрушение в этой стране социалистического порядка, правительство СССР доказывает на деле, что оно является тем правительством, которое не проводит дружественной политики по отношению к ФНРЮ». Югославский МИД требовал, чтобы правительство СССР запретило политэмигрантам враждебную деятельность и дальнейшее печатание газеты, «так как поддержка такой антиюгославской деятельности находится в полном противоречии с духом и буквой существующего Договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между ФНРЮ и СССР»[134]. МИД СССР ответил на ноту югославского МИД 31 мая, указав, что «советское правительство решило оказать гостеприимство югославским патриотам-эмигрантам, преследуемым югославским антидемократическим режимом за их демократические и социалистические убеждения, и предоставило им убежище». Вместе с тем в ноте содержался характерный для стиля общения с югославами казуистический ответ на их обвинения в том, что Москва «будто бы оказывает “полную поддержку” югославским революционным эмигрантам». Отрицание такой поддержки со стороны государственных органов СССР сопровождалось утверждением, что такую поддержку в полной мере может оказывать советская общественность и советские граждане, которые рассматривают «революционных политэмигрантов как своих друзей, как своих братьев». Требование югославов запретить печатание газеты политэмигрантов в СССР авторы ответной советской ноты, сохраняя издевательский тон, попытались описать как требование установить в СССР «такой же антикоммунистический и антидемократический режим, какой установлен в настоящее время в Югославии». Соответственно, как отмечалось в ноте, «югославское правительство, выдвигая это нелепое “требование”, ставит себя в смешное положение». Далее в ноте содержалась ссылка на пассаж из югославской ноты, где политэмигранты характеризовались как «предатели своей родины», в то время как, по мнению советского правительства, они в действительности являлись «подлинными социалистами и демократами, верными сынами Югославии, строителями дружбы между Югославией и Советским Союзом». Авторы МИДовского документа рекомендовали искать предателей Югославии среди «тех господ, которые стараются подорвать дружбу» между двумя странами, готовя Югославии «судьбу стран, попавших в кабалу империализма»