– Вернитесь в строй, – командовал я и велел стоявшему первым скауту принести винтовку.

Тот взял из пирамиды трёхлинейку, подхватил с земли брезентовый ремень с кожаным подсумком на шесть винтовочных обойм и вернулся ко мне. Откинул затвор, продемонстрировал пустые неотъёмный магазин и патронник, повесил оружие на плечо.

– Винтовку под рукой держи, – распорядился я и вызвал следующего.

Разобраться с оружием получилось в итоге у всех, и я справился о боекомплекте. Ответ не порадовал: у бойцов имелось лишь по десятку патронов.

– Ваш бродие! Стал быть, нам патроны унтер-покойничек каждый раз выдавал, царствие ему небесное! – пояснил мне всё тот же деревенский живчик. – А его снарядом того-сь…

Я вздохнул и спросил:

– Зовут тебя как?

– Прокопом кличут, ваш бродие!

– Метнись за взводным, чтоб одна нога там другая здесь.

Повторять приказ не пришлось, боец умчался в лес, а я глянул на лежавшие у кострища инструменты. У отделения имелась штыковая лопата и ржавое кайло, да ещё в бревно был всажен топор. Тоже ржавый.

– За мной! – скомандовал я, желая осмотреть позиции отделения, но почти сразу наткнулся на воронку, трава рядом с которой была забрызгана чем-то бурым.

– Здесь фельдфебеля убило, – подсказал Антон – тот скаут, что стоял в строю первым.

– Сразу наповал, – добавил его товарищ Михаил.

Я промычал нечто маловразумительное, пошёл дальше и наткнулся на ещё одну воронку, куда глубже первой. Метрах в двадцати от неё вдоль опушки леса протянулась неглубокая траншея. С одной стороны она упиралась в полноценный окоп, с другой оказалась незакончена.

Грунт здесь выглядел не столь каменистым, как на моей прежней позиции, так что я наметил фронт работ, двух деревенских призывников поставил в охранение, двум велел углублять траншею, а последнего отправил проредить подлесок, дабы кусты не перекрывали линию стрельбы.

– Только на открытое пространство не суйся! – предупредил я его, после взглянул на добровольцев. – Мне ваши убеждения до лампочки, нихонцам – тоже. Начнёте дурить, и сами сдохните, и остальных под монастырь подведёте. Это ясно?

Те вразнобой заявили:

– Так точно, господин вахмистр! – но ничуть меня такой покладистостью не убедили.

Именно поэтому следующие пятнадцать минут я пытался своих подчинённых разговорить, но не слишком-то в этом преуспел. Тогда отправил скаутов орудовать лопатой и кайлом, а легионеру поручил вырубку подлеска. А там и Прокоп взводного привёл.

– Ну что опять не слава богу, вахмистр? – потребовал тот объяснений, даже не пытаясь скрыть раздражения. – У меня помимо тебя ещё три отделения имеется!

Я тянуть резину не стал, быстро и чётко обозначил все свои потребности:

– Патроны. Гранаты. Пулемёт. Лопаты. Бинокль. И ещё каски нужны.

Меж бровей Водолея залегла глубокая складка, он пожевал губу и заявил:

– Каски обещают со следующим обозом привезти. Как привезут, выдам. Патроны выделю. За расход будешь отвечать лично. О пулемёте не мечтай даже. У нас их всего два на взвод. Там, – неопределённо махнул он куда-то себе за спину, – они нужней. Гранаты тоже не дам. Твои оглоеды с ними обращаться не обучены, только повзрывают друг друга.

Насчёт пулемёта я спорить не стал, а вот касательно гранат упёрся рогом.

– Сам кидать буду!

– Ладно, – сдался подпоручик. – Посмотрю, что можно сделать. Лопат лишних нет, попробуй с пограничниками на этот счёт поговорить. Вдруг помогут.

Ну да, ну да! Вот так сослуживцы по щелчку пальцами лопатами и завалят!

Если Водолей и заметил промелькнувшую у меня на лице гримасу, то виду не подал и сказал: