Шла постоянная борьба между гением Мити Мозгалева и совестью коллектива, и каждая журнальная полоса была линией фронта. Главный писал часто, и проверяли его дотошно. Какое же удовольствие он испытывал, когда ему удавалось щелкнуть по носу своих услужливых надсмотрщиков. Про его заметки о том, что Отто Скорценни после войны сотрудничал с Моссадом, о том, что дочь Рокоссовского застрелилась из парабеллума Паулюса, о том, что у Людовика XIV было два заднепроходных отверстия, «они» хотели зарубить, проверяли под компьютерной своей лупой и вынуждены были отступить.
За гибким сопротивлением своей небольшой команды, он, конечно, чувствовал авторитет Аскольда и интеллектуально бился не столько с этими наемными бездарями, сколько с ним. Примирившись с его абсолютным верховенством по виду, приняв от него в подарок и квартиру, и журнал, он не мог отказаться хотя бы от латентных попыток самоутверждения.
В этот день Дир Сергеевич прибыл к месту службы раньше обычного. Встретила его, как и следовало ожидать, секретарша Ника. Удивительное существо, все какое-то острое. Острый нос, острые грудки под блузкой, острые коленки и очень острые носки туфель на угрожающе острых каблуках. Глядя на нее, Дир Сергеевич каждый раз думал, как это у других начальников бывают романы с секретаршами, это же невозможно, весь исколешься.
Заказав себе чаю, только чтобы как-то материально удостоверить факт своего появления, «наследник» расположился в кабинете. Он сегодня волновался. Предстоял очень важный разговор. Совет директоров. Директория, блин, и каждый мнит себя Баррасом. Дир Сергеевич специально решил провести его здесь, а не в офисе «Стройинжиниринга». Здесь он все же привык чувствовать себя начальником. Родное кресло гарантировало своей мощной упругостью какой-то минимум поддержки. Час назад он довольно хладнокровно изложил супруге резоны ситуации, но внутри себя не был так уж уверен, что прав. А вдруг эти ребята разведут его каким-нибудь не очевидным для него образом. Вряд ли ведь он им понравился во время автомобильной прогулки по Украине.
Пить надо, но не с ними.
Вошла Марина Валерьевна. Зам и ответсек в одном мощном квадратном лице. Таких людей вырубают очень грубым топором из одного цельного куска ответственности. Близорукие глаза превращены толстыми линзами очков в две черные угрозы. Говорят, что глаза, это часть мозга непосредственно выведенная наружу. Дира Сергеевича тошнило от того количества мозга, который ему демонстрировала его заместительница.
– Вы уж извините, кто куда, а голый в баню, – решительно, даже не здороваясь, начала она.
– Что там? – вздохнул главный редактор.
– Бискайский ресторан.
– Поверьте, я…
– Все годится, Дир Сергеевич, кроме последнего абзаца, где вы описываете, как нажали «синий фонарь».
Имелся в виду пункт меню, в котором говорилось, что посетитель ресторана, может потребовать, чтобы все, проименованые в нем блюда, были ему поданы в течение десяти минут. Если рестораторы не успеют, весь ужин за их счет. Если же успеют, надо платить.
– Представляете, если кто-нибудь из наших читателей воспользуется вашим советом!
– Но я-то воспользовался!
– Даже если я вам поверю – а вдруг другому не повезет?!
Главный махнул рукой, ему нужно было экономить силы для предстоящего сражения.
– Позовите Нику. Пусть захватит инструменты.
Так Дир Сергеевич именовал стенографический блокнот и карандаш. Он понимал, что такой старинный способ работы выглядит самодурством, и был рад этому. Собственно, Ника появилась на секретарском посту только потому, что в ее резюме значилось, что она владеет стенографией. Секретаршу Аскольд позволил ему выбрать по своей прихоти, потому что считал: навязывать человеку секретаршу, все равно, что навязывать жену.