Режиссер остался доволен неожиданной пробой.

– Прямо прирожденные артисты, – заметил он. – Ну что, будете у нас сниматься?

Кто бы отказался от такого предложения!

– А какой фильм вы снимаете? – поинтересовался Ларик.

– «Дубровский», – ответил режиссер. – Читал такую книжку, или вы теперь только детективами интересуетесь?

«И почему это взрослые считают, что современные дети глупее, чем они сами были когда-то? – подумал Ларик. – Неужели я похож на человека, который не читал «Дубровского»? Да его же еще в шестом классе проходят!»

Но вслух он возмущаться не стал: боялся, что режиссер передумает.

Договорились о расписании: надо было каждый день приходить в парк к десяти утра.

– А собаку можно брать? – спросил Ларик. – Мне ее не с кем оставить.

– Собаку? – нахмурился режиссер. – А наша как на это отреагирует? Еще начнут тут в свои собачьи игры играть… Возня лишняя.

– Да я ее привяжу в крайнем случае! – воскликнул Ларик.

С одной стороны, ему не хотелось из-за Оськи не попасть в кино, а с другой – не мог он обречь своего друга на сидение дома.

– Ну ладно, тащи свою собаку. На сегодня – все! – зычным голосом скомандовал режиссер. – Обедать!

Киношники с готовностью начали переносить свое снаряжение в стоявший неподалеку автобус.

– Ну и работка у них классная! – восхитился Петич, когда луг опустел. – Раз, два – и готово.

– Это так кажется, – не согласился Ларик. – На самом деле съемки требуют большого труда.

Он считал себя знатоком не только в театральном деле, но и в киношном.

– Любишь ты, Ларион, что-нибудь умное сказать, – махнул рукой Петич.

От плохого настроения у ребят не осталось и следа. Помахав друг другу на прощание, они разошлись по домам.

Дома, когда Ларик кормил Остапа, тот глядел на него укоризненными глазами и так же укоризненно поводил острыми, как у лисы, ушами. Ведь хозяин не взял его сегодня на дневную прогулку. Выскочил на минутку, а сам полдня где-то бродил!

– Завтра, завтра набегаешься ты в своем парке.

Ларик погладил Оську и подумал, что пес должен не любить слово «завтра». Потому что оно отодвигает бурную собачью радость на долгое время.

Нельзя сказать, что Ларик был из тех людей, которые не умеют находить себе занятие. Да и вообще, кто выдумал такую проблему – нахождение занятия? Взрослые, конечно. Ну понятно, сидит на скамейке старый дед ста сорока лет, ищет занятие: почесать голову или ухо. А Ларик даже не успевает подумать, чем ему заняться в следующую минуту, а занятие уже находится само собой.

Раз дело коснулось кино, – конечно, он бросился разыскивать на полках словари и альбомы. Кипа книг выросла солидная! Осталось только соорудить примерно такое же количество бутербродов, залезть с ногами на диван и приступить к знакомству с искусством кино.

Не мог же Ларик прийти завтра на площадку, не понимая, как снимаются фильмы.

Остап подпрыгивал за бабочками, как вратарь за мячом, показывая свое розовое брюшко. Но все его броски оказывались безуспешными. Тогда он изменил тактику: стал подкрадываться к бабочкам ползком. Но и после этого у него в зубах оставались только травинки, которые он тотчас же выплевывал.

На трубе, перекинутой через речку вместо мостика, Петич подшутил над Оськой, поддев ногой его задние лапы. Пес с визгом свалился в воду и смешно поплыл к берегу.

– Да не надо его в эту «вонючку» бросать! – вступился за своего питомца Ларик. – Тут не вода, а одни промышленные отходы.

– Утки же плавают, – оправдывался Петич.

– Утки привыкли. Я сам видел, как одна какой-то кусок мазута ела. Прямо на части рвала. А мне сегодня точно Остапа купать придется. С шампунем «Лужок».