Встав в середину зала и указав на проход, скомандовал:

— Нейтрон! Четыре ракеты в тот проход!

Всё игры кончились, будем проходить подземелье по-взрослому! Ракеты улетели вдаль, и через секунду из коридора вылетело пламя, а по ушам резануло громким рыком подпаленного вожака.

— Пушки готовь, — последовала новая команда, и голем послушно встал с четверенек, трансформируясь в походную артиллерийскую установку.

Относительно узенький коридорчик не смог пропустить сквозь себя четырехметровую тушу вожака. Плечи застряли в проходе, а три здоровенные головы торчали в нашем зале скалясь и рыча сквозь зубы. Но буквально через пару секунд зубов в центральной голове стало значительно меньше. Тридцатимиллиметровые снаряды быстро проделали дыры в скалящейся пасти и, не останавливаясь, прошли дальше, буквально разрывая шею и отделяя ее от туловища. Я зло улыбнулся, сжал в руке бомбу, прикидывая как половчее ее забросить под ноги вожаку, как в этот же самый момент истерично завопила интуиция, сигнализируя о приближающейся смертельной опасности.

— В стороны! — заорал я, отпрыгивая к стене зала, уходя от мощного, концентрированного потока пламени, что вырвался из оставшихся голов цербера.

Вот только Нейтрон ловкостью похвастаться не мог. Он, конечно, попытался уйти от атаки гигантского пса, но просто не успел. И его окатила волна пламени. Голем мгновенно рассыпался многоугольниками по полу зала, раскидав обе пушки и пусковые камеры для ракет, после чего замер. Нейтрон был еще жив, но на грани развоплощения. На очень тонкой грани, всего в три оставшихся процента прочности.

— Сука! — выдавил я из себя и рывком переместился под головы цербера.

Клинок здесь бесполезен, он просто не пробьет его броню, как и автомат, тут только бомбы — мое ультовое оружие. Но и бомбу надо выбирать с умом. Если я просто убью эту тварь, то Нейтрон погибнет на ближайшие двенадцать часов, поэтому надо только подранить, причем серьезно, но никак не убивать. Поэтому под брюхо цербера улетела бомба мощностью в пять тысяч единиц урона, а в пасти я ему засунул еще две, но значительно слабее. Все это я провернул под ускорением, иначе бы просто не получился бы такой фокус.

В состоянии ускорения негромко бумкнуло и я сразу задействовал Преобразователь. Цербер нахожился на грани жизни и смерти. Брюхо ему разворотило знатно, да и обе нижние челюсти пропали, а из остатков пасти рекой текла кровь. Но он был еще жив и это главное. Присосавшись пиявкой, я вытягивал из него Энергию и сразу переправлял ее Нейтрону. Цербер сдох, успев передать мне всего триста единиц Энергии, из которых всего тридцать единиц досталось голему.

— Байт! Тащи оттуда всех кто еще не подох! — я указал на следующее помещение, откуда прибежал вожак.

Питомец молнией проскользнул мимо меня, а я склонился над немного восстановившим прочность големом. Перед моими глазами алели цифры прочности Нейтрона и количества Энергии в нем. Последняя стремительно улетучивалась, немного восстанавливая его прочность. На цифре в сто пятьдесят единиц голем перестал тратить Энергию и снова собрался в свою привычную форму.

— Ты как? — поинтересовался я у него. Одно дело цифры и совсем другое его чувства и эмоции. Живой он все же, как-никак.

— ….ец! — кратко и емко охарактеризовал он свое состояние. Немного опешив от ответа, я не поленился и углубился в интерфейс проверить его биологический возраст. Ага, восемнадцать стукнуло. Совершеннолетний он теперь, и матом ругаться научился.

— Полностью с тобой согласен, — покачал я головой, оборачиваясь в сторону прохода.