Через некоторое время Бетти заглянула в комнату и сделала знак Филлис; та без единого слова отложила штопку и пошла к ней на кухню. Через пару минут я поднял глаза и увидел, что миссис Холмен крепко спит, уткнувшись подбородком в грудь. Я положил газету на колени и уже хотел последовать ее примеру, как невесть откуда налетевший сквозняк приоткрыл кухонную дверь, которую Филлис, должно быть, неплотно затворила за собой, и сквозь образовавшуюся щель я разглядел наполовину срезанную фигуру кузины: она чистила яблоки, пристроившись бочком возле низкого буфета; ее проворные пальцы ни на секунду не прерывали работы, но голова то и дело поворачивалась к раскрытой книге. Я тихо встал, крадучись прошел в кухню и поверх ее плеча заглянул в книгу. Она была написана на каком-то чужом языке, на колонтитуле значилось «L’Inferno»[18]. Мне приходилось слышать слово «инфернальный», но, пока я пытался сообразить, как должно звучать в переводе название книги, кузина Филлис вздрогнула, обернулась и, словно продолжая занимавшую ее мысль, со вздохом промолвила:

– Ох, до чего трудно! Вы не поможете?.. – И она провела пальцем под какой-то стихотворной строкой.

– Кто, я? Да я не знаю, на каком языке тут написано!

– Как на каком? Это же Данте! – чуть ли не возмутилась она: ей срочно нужна была помощь.

– А! Значит, на итальянском? – неуверенно предположил я.

– Да. И я не успокоюсь, пока не пойму. Отец мог бы немного помочь мне, он все-таки знает латынь, но у него совсем нет времени.

– У вас, по-видимому, тоже, если вам приходится делать два дела разом.

– О, какие пустяки! Чистить яблоки – разве это дело? Недавно отец по дешевке купил гору старых книг… Я и раньше кое-что знала про Данте, ну а Вергилий – моя давняя страсть[19]. Но я так плохо разбираю Дантов итальянский! Жаль, что вы не можете мне помочь.

– Мне тоже жаль, поверьте, – сказал я, тронутый ее неподдельным огорчением. – Был бы здесь мистер Холдсворт… Вот у кого итальянский от зубов отскакивает!

– Кто такой мистер Холдсворт? – с любопытством взглянув на меня, спросила Филлис.

– Наш главный инженер. Превосходный человек! Он все умеет. – Я раздувался от гордости за своего кумира и начальника. И то сказать: когда сам не слишком умен и начитан, можно, по крайней мере, похвалиться знакомством с блестящим эрудитом.

– Откуда он знает по-итальянски? – заинтересовалась Филлис.

– Он строил дорогу в Пьемонте… это ведь в Италии?.. И ему нужно было объясняться с тамошними рабочими. Однажды я слыхал, как он говорил кому-то, что почти два года читал исключительно итальянские книги. Других просто не было в тех медвежьих углах, где он тогда пропадал.

– Господи, – вырвалось у Филлис, – как бы я хотела!..

Она осеклась, и я не знал, стоит ли произносить вслух то, что пришло мне на ум, но все-таки произнес:

– Хотите, я спрошу его об этой вашей книге… попрошу помочь с трудными местами?

Немного помолчав, Филлис ответила:

– Нет! Не стоит. Но спасибо вам за предложение. Как правило, мне в конце концов удается разрешить загадку. И возможно, так я лучше запоминаю, чем если бы мне кто-то подсказывал. В любом случае сейчас не время ломать голову, книгу придется отложить. А вы идите в комнату – мне еще нужно приготовить тесто. По воскресеньям у нас холодный обед.

– Нельзя мне остаться и помочь вам?

– Можно, конечно! Помогать тут нечего, но я буду рада, если вы составите мне компанию.

Я был одновременно польщен и слегка разочарован ее откровенностью. То, что мое общество ей в радость, меня, разумеется, ободряло. Но мне хотелось бы примерить на себя роль ухажера, а с этим явно не складывалось: как ни молод и глуп я был, мне достало ума понять, что кузина не высказала бы свою симпатию так просто и открыто, если бы отдаленно воспринимала меня в качестве своего поклонника. Впрочем, я мигом утешился – ну и ладно, зелен виноград!