Ладно, это понятно, но почему только теперь она начала обращать внимание на то, как идет ему его любимая травянисто-зеленая рубашка? К его серо-зеленым глазам и бронзовой от загара коже… к выгоревшим от постоянного пребывания на солнце, отросшим до плеч волосам… Сколько ленивой грации в его походке. С каким непревзойденным красноречием он отстаивает свое право на сигарету в постели, чтение в туалете американских порнографических журналов, раскладывание на обеденном столе раковин моллюсков, разноцветных камешков для украшения несуществующего аквариума (он-то, конечно, уверял, что дома, в Париже, у него есть самый настоящий аквариум с рыбками, но ему почему-то ни–кто не верил) и прочих даров моря. И хотя все это, вместе взятое, придает ему вид отнюдь не мужественный, а, наоборот, легкомысленный и уязвимый (одним словом, неформальный), все недостатки компенсирует сексуальное обаяние, которого у него не отнять.

– Элиза, – слышится шепот в темноте. – Ты не спишь?

– Нет.

– О чем ты думаешь?

– О нас.

– О нас с тобой?

– Ну… обо всех. О тебе, о Венсане, о… – Она споткнулась об это имя, как об заросшую мхом корягу, но все же заставила себя договорить: – О Максе.

Джемма шевельнулась с ней рядом.

– Как тебе удалось отсудить у него квартиру? У твоего бывшего.

– Хороший адвокат.

– Понятно.

Лиза почувствовала ласковое пожатие ее пальцев и ответила тем же.

Вообще-то она не надеялась получить эту квартиру, тем более что Макс тоже пригласил какого-то знаменитого адвоката, но Константин просто сровнял эту знаменитость с землей. «Наконец-то, – сказала мать, – ты встретила настоящего мужчину». Но отношения с настоящим мужчиной не сложились. Она сама все испортила, а позже, осознав этот факт, даже не попыталась исправить. Как будто кто-то извне (а скорее всего изнутри) навязывал ей ту же модель поведения, что и с Максом. «Ты так ненавидишь мужчин, – с горечью сказал ей Константин при расставании, – что нужен какой-то волшебник или царевич из сказки, который явился бы из-за моря, из-за гор, полюбил тебя такой, какая ты есть, и расколдовал поцелуем или еще чем… потому что обыкновенный человек тут бессилен».

– Я не позволю этому недоноску испортить тебе отпуск, – вновь зазвучал в темноте тихий, проникновенный голос Джеммы. – Ты можешь верить мне. Обещаю.

– Почему? – задумчиво спросила Лиза, теребя колечко на ее среднем пальце.

– Почему мы вместе?

– Да.

– Потому что разрешили себе это. Думаю, так.

– Тебе нелегко со мной, правда, подружка?

– Когда как, – помедлив, отозвалась Джемма. – Но вот кому точно нелегко, так это Венсану.

От удивления, а может, от одного звука этого имени Лиза слегка вздрогнула.

– Неужели?

– О да! Ему приходится постоянно напоминать себе о том, что он не должен считать нас своей собственностью.

Лиза молчала, глядя в темноту. Ей вспомнился запах волос Венсана – запах, который при желании можно ощутить уже через пять минут, стоит зайти в соседнюю комнату. Его тонкие ключицы и мускулистые плечи. Мокрый блеск загорелой кожи и гладко зачесанных назад, собранных в хвост волос, когда он выныривает из темно-бирюзовой воды и хватается обеими руками за борт лодки.

В тщетных попытках отгадать, кто он, чем зарабатывает на жизнь, Лиза частенько давала волю воображению и представляла его танцующим стриптиз или стоящим за стойкой бара где-нибудь в Ницце или Сен-Тропе… Мальчик-мужчина, какие ей никогда не нравились. Прожигатель жизни. А может, его содержит богатая старуха, владелица каких-нибудь алмазных копей, или вдовствующая герцогиня? Глядя на него, сидящего на веранде со стаканом бренди в одной руке и дымящейся сигаретой в другой, в это было нетрудно поверить. Ноги закинуты на перила, томный взгляд полузакрытых глаз устремлен в никуда. О чем он думает в такие минуты?