Твою мать, ну что стоило мне приказать – прежде чем вывесить, предъявить на утверждение! Это ж чистая профанация выходит вместо важного дела, «врэдитэльство», как сказал бы товарищ Сталин! И что мне теперь делать?

– Тащ капитан первого ранга, разрешите обратиться? А правда, что Толкиен свою книгу в сорок шестом написал? Как аллегорию – не только о Гитлере, а вообще обо всех, кто власти над миром хочет?

Я оборачиваюсь. Все смотрят и ждут. И вопрос абсолютно серьезен.

– Правда! – отвечаю. – Только не власть, другое. Покорять, что природу, что соседа, чего греха таить, в сути человеческой заложено. Но вот нельзя так – мы одни цветы, а все прочие для нас удобрение. Все равно кто – немцы, арабы, евреи, негры, да и русские тоже. Кто так говорит – тот фашист. А с фашистами не спорят – их бьют. И чтоб было так на вечные времена.

– Так тогда и штатовцы не лучше. «Золотой миллиард» их.

– А ты что, сомневался? – отвечаю. – Фрицы хоть открыто говорят: «Вы недочеловеки и рабы, и потому мы будем вас убивать и грабить». А штатовцы – то же самое, но с улыбочкой и якобы «дружбой». Или забыл, как их президент, кажется, говорил: «Голод в бедных странах – это ужасно, но надо помнить, что именно мы, развитые державы, даем этим беднягам работу и их право на кусок хлеба». То есть пашите, как таджик в подвале черкизона, и будьте довольны тем, что есть! А предложение отдать все мировые ресурсы, такие как нефть и газ, под контроль «мирового сообщества», то есть тех же америкосов? Или как их сучка Кондолиза заявляла, что богатства Сибири должны принадлежать не одной России, а всему мировому сообществу?

– Так ведь и Сталин тогда… тоже? – раздается голос из заднего ряда.

– А вот это не ровняй! – отвечаю я. – Чем фашизм от коммунизма отличается? У нас в идеале – Всемирный Советский Союз, и любой, кто идею нашу принял – нам товарищ, в одном строю. А у них – если ты не ариец по крови, то недочеловек и раб. Разница понятна?

М-да, вот и ответил на вопрос самого Толкиена – о партийности орков!

Пожалуй, снимать плакат не надо, пускай висит.

23 июля 1942 года. Полярный.

Особый отдел Северного флота

– В полученной радиограмме вам ничего не показалось непонятным?

– Нет, товарищ капитан первого ранга! Все было как положено – оповещение по флоту. Обнаружен немецкий конвой, состав, место, курс и скорость. Волна, позывные – как обычно. И зашифровано нашим шифром. Да, немного странным показалось, что место указано – широта, долгота, а не квадрат по карте! Но в принципе могло быть и так.

– Продолжайте.

– Рассчитали перехват, пошли в точку. Конвой появился, как и ожидали, в том же составе. Три транспорта, пять кораблей охранения – один восьмисоттонник, остальные охотники из бывших рыбаков. Выбрали цель, самый крупный транспорт. Маневрирование подробно смотрите в журнале. Фрицы до атаки нас не заметили. Попали хорошо, двумя торпедами, лично наблюдал, как транспорт тонул. Два охотника сбросили на нас бомбы, двадцать штук, но мы уклонились. Всплыли, доложили. Согласно приказу, истратив все торпеды в носовых, имели право возвращаться на базу. Дошли нормально.

– Нормально… Так вот, Федор Алексеевич, этой радиограммы штаб флота не посылал! Это нормально?

– Простите, но радиограмма была принята и зарегистрирована как положено. Следовательно, я имел право считать…

– Да вы не волнуйтесь, Федор Алексеевич, никто вас ни в чем не обвиняет. Вы же с победой вернулись! Вот Столбов на Щ-402 такую же радиограмму получил, но остался на месте, а послушал бы, может, тоже с победой бы вернулся. Однако странные дела творятся. А вы не подумали, что это могла быть немецкая ловушка?