В 60-е годы, уже прошлого столетия, на флот приходили в основном деревенские парни, в подводных силах разбавленные московскими и ленинградскими ребятами. Флот, тем более, подводный, уже тогда требовал технически подготовленных кадров. В этом отношении деревенские были слабее городских, но у них было другое сильное качество, которое выгодно отличало их от городских – трудолюбие и упорство. Многие из них через полгода – год во многом превосходили своих городских сослуживцев как по специальности, так и в общем плане развития личности. Но всех их объединяло, не боюсь ошибиться, чувство романтики на начальном этапе службы, а потом…и любовь к морской профессии. Тогда на флоте служили четыре года и многие, отслужив эти годы, оставались на сверхсрочную службу и связывали свою судьбу с морем.

Вспоминаю одного из молодых матросов моего отсека, я сам тогда был ещё лейтенантом, командиром отсека подводной лодки. Матросу очень трудно давались первые дни и месяцы подводной службы. Он очень болезненно переносил качку, а дизельная лодка на поверхности – что бочка на волнах. Особенно его нервировали дифференты при погружениях. Но на все предложения списаться с подводной лодки он отвечал твёрдым отказом. Служил он отменно, претензий к нему не было, но больно было смотреть на его страдания.

Над ним иногда беззлобно подшучивали товарищи, тогда в 60-е годы такого позорного явления, как «годковщина» не было, появилось оно позднее в 80-е годы, задавая вопрос – «Осип, какая была волна?». Я поинтересовался у него – «Почему тебя донимают таким вопросом?». Он открылся и поведал следующее: «Знаете, товарищ лейтенант, у меня родители живут в деревне. Никогда не видели моря, и просили написать – какое оно есть. Но что за море без волн. Написать им, что волны высотой 5–6 метров как-то не впечатляет. Вот я и написал, что волны бывают выше сельсовета – это самое высокое строение в деревне. Перед тем как отправить письмо, прочёл его своему другу, а он рассказал всем матросам. Вот они теперь и подшучивают. Но я на них не обижаюсь. Я трудно переношу качку, но преодолею морскую болезнь».

Вскоре наши пути разошлись. Тогда наш флот усиленно строился, и постоянно формировались новые экипажи, в отличие от сегодняшнего дня, когда экипажи в основном только расформировываются. На пользу ли делу? И каково было моё удивление, когда лет через пять, открыв флотскую газету «На страже Заполярья», я увидел большой портрет Осипа – боцмана одной из подводных лодок. Прочёл большую статью о нём, как лучшем специалисте соединения подводных лодок. Труд и упорство этого парня сделали своё дело!

А волны в Атлантике, позвольте воспользоваться сравнением Осипа, бывают иногда и выше небоскрёбов, и в этом тоже есть что-то необычное….

В электричке мне испортили настроение «корабейники», Которые назойливо рекламировали свой товар, сомнительного качества. Они были возраста того парня из военкомата, который привёл меня, профессионального подводника, в восторженное состояние, и позавидовал я ему, а не этим ребятам «от бизнеса». Они никогда не испытают тех чувств, которые суждено испытать ему. И я ещё раз пожелал ему УДАЧИ – традиционное пожелание подводников – и волны, которая бы подняла его на гребень романтики. Романтики облагораживают жизнь!

Все знают, что нынче всяких лотерей развелось – Ох! Вот и сейчас развернулась борьба за проведение олимпийских лотерей. Прибыли миллиардные, ведь более половины дохода идёт «хозяевам», а на выигрыши – иди, проверь! Вообще-то проводить игры и лотереи может только государство в лице уполномоченных им органов или организаций, имеющих лицензию на подобные коммерческие акции. Вот и проходят сейчас, всякие аукционы, за эти самые лицензии, а потом уж пойдёт битва за нас, тех самых лохов, которые и будут составлять те самые миллиарды…. И ведь клюют на всякие лотереи. Многие хотят получить на халяву сыр в мышеловке! Но ещё с тех времён, когда лотерейный билет стоил 30 копеек, я убедился, что играть мне бесполезно, хоть, сколько билетов не бери.