— Конечно, да все мечтают его заполучить! Да за ним драка будет на кастинге стоять!

— Не утрируй, я лично о таком гомофобе не мечтаю! Значит, ты все продумала и даже не задумалась, что он может отказаться?

— Нет, конечно! Это же такой пиар-ход, какой дурак откажется? — пыхтела Оля.

— А он, значит, оказался?

— Ну… — подруга замялась, потому что никогда не умела вовремя отступать.

— А потом ты почувствовала себя героиней второсортного детектива? — вкрадчиво спросила я.

— Чего это? — я прямо видела, как подружка передернула плечами. Она всегда так делала, когда понимала, что виновата, но не хотела это признавать.

— А с того! Что это подсудное дело, а если бы он шею себе сломал? — вспылила мгновенно.

— Но не сломал же! Зато договор подписан. А неустойка, там такая, что даже если он откажется, то я все равно буду в выигрыше, — самодовольно заключила она.

— Романова, ты идиотка! Мне позвонить нельзя было? Я все же юрист…

— Ты же в командировке была, а мне юристы Максика помогли.

Я поморщилась, вот любит же она эти ласкательные суффиксы. Максик, детина ста восьмидесяти килограмм, ладно — меньше. Но от этого он миниатюрнее не стал.

— Хорошо, у тебя все так прекрасно было придумано и воплощено, но все же что-то пошло не так? — вкрадчиво уточнила, потому что нутром чувствовала — это только начало рассказа.

— Да! Его юрист, Студенов Сергей, быстро выбрался из Тмутаракани, в которую мы его отправили, напоив перед этим. И они теперь пишут свои поправки к договору!

— Господи, малая, с кем ты связалась, — тихо вздохнула, прикрывая глаза. — Да Студенов акула, он тебя сожрет и даже не подавится.

— Ты что, его знаешь? — удивилась Оля.

— В нашем мире его знают все. В институте Студенова всегда ставили в пример. Может, откажешься, пока не поздно? — не веря в удачу, уточнила я. Все же попробовать стоило.

— Нет, он у меня как миленький снимется в проекте, — упрямо заключила подруга. — Тем более, реклама уже запущена, обратной дороги нет!

— От меня помощь нужна? — нехотя уточнила я.

Влезать туда совсем не хотелось, но не предложить не могла. Мы в ответе за тех, кого приручили. Да и зная подругу, у неё ещё может много сумасбродных идей возникнуть. Лучше быть рядом и их ликвидировать на корню, для её же благополучия.

— Нет, пока только моральная. И…

— Что и?

— Если Макс позвонит подтвердить, что я у тебя сегодня ночевала, подстрахуешь? Скажешь, что мы праздновали твоё возвращение? — у меня натурально не хватило слов.

— Оля, ты что, опять с Артемием связалась?

— Люблю я его, что делать? — театрально вздохнула эта дурочка.

— Если любишь, то и жила бы с ним! Зачем Максу голову морочишь и меня заставляешь врать?

— Артемий очень ранимый и тонкий, он совершенно не может зарабатывать, не то, что Максик. А так все всех устраивает. Не будь ханжой.

— Оля, доиграешься! Кто-то когда-нибудь начнёт тебя шантажировать.

— Уже… — печально заключила подруга.

— Что уже? — я чуть не поперхнулась кофе.

— Роман откуда-то узнал про Тему, и теперь свои права качает.

— Значит, он не заставил тебя разорвать контракт, а просто вносит правки? — задумчиво спросила я.

— Просто правки? — фыркнула подруга. — Да он там такие правки вносит, что я даже не уверена, что мы сможем подобрать кандидаток. Вплоть до размера ступни!

— Да уж, весело тебе. Но может этот случай хоть научит тебя чему-то.

— Научит писать в конце договора, что правки невозможны, — рассмеялась подруга.

— Ты неисправима, — покачала головой.

— Но ты же меня все равно любишь?

— Люблю, что с тобой делать, — тут другого, и не дано.