– Не надо, – покачал головой древний эльф. – Сам понимаешь, процесс более интимный, чем встреча с женщиной, и более опасный, чем ночь с голодной демоницей. И сколько раз повторять, что это не спячка, а глубокая медитация и восстановление износившихся структур?

– Раз по полгода лежишь бревном и не шевелишься, то по-другому это назвать нельзя, – упрямо стоял на своем Протоклис. – Давай хоть посторожу, что ли, а то ведь беззащитен в это время, как младенец.

– Нет, – снова покачал головой Келеэль. – Извини, друг, но тайну своего убежища не могу доверить даже тебе.

– Ну и дурак, – сделал вывод гном. Впрочем, к нему Протоклис пришел еще тогда, когда в первый раз узнал от эльфа, как тот борется со старением души. Износившееся тело починить для высшего мага было относительно легко, в то время как тонкие материи требовали куда более пристального внимания. Самого-то верховного жреца исцеляли высшие силы, а вот его партнеру приходилось с проблемами справляться самостоятельно. Ну почти. Пленные демоны, все остальное время балансирующие на грани жизни и смерти, не в счет. – Выследят тебя когда-нибудь и зарежут во сне. А душа в следующем перерождении, на которое немедленно отправится, даже и не вспомнит кто.

– Зато у этого способа других недостатков, кроме полной моей беззащитности во время ритуала, нет, – возразил Келеэль. – Да и меры безопасности я принимаю такие, что даже бог в мое убежище не проникнет. Просто потому, что не найдет его.

– Да уж, прятать и прятаться ты мастак, – с некоторым оттенком зависти произнес Протоклис. – Ллос, наверное, своих слуг, которым поручалось найти и поймать беспомощную жертву, устала наказывать. Нет, а все-таки хорошо получилось с набегом. Особенно молодому шаману повезло. В пустыне, как я понял с твоих слов, был переизбыток свободных баб, а теперь с соотношением полов полный порядок. В тюрьме-то в основном мужики сидели. Молодым женщинам всегда найдется более полезное применение, чем показательная казнь, а эльфийки не стареют долго.

– Да и натянутые отношения с лордами-жрецами, если подумать, нам с тобой на руку, – поддержал его Келеэль. – Раньше, чем через тысячу лет после подобных взаимных плюх, сумеречные и восточные ветви перворожденных на высшем уровне ни одного договора не заключат. За меньший срок эти спесивые зазнайки обиду не переварят.

– Не любишь ты своих родичей, – хмыкнул гном.

– Есть за что, – подтвердил архимаг. – Они несколько раз объявляли Западному лесу войну. Один раз из-за сидящего здесь и поныне чародея, который в те годы их Древний лес видел исключительно на картинках и знал о нем лишь по книгам и рассказам немногочисленных путешественников. И чужие армии не смогли дошагать до наших границ только из-за бездарности полководцев! На их фоне, если честно, даже дроу как-то лучше выглядят. С ними, по крайней мере, сразу все ясно. Если кожа черная – враг.

– Теперь уже нет, – покачал головой верховный жрец. – Сам говорил, сумеречные их готовы принимать. И кто-то из этой мерзости даже уже там. Зря Михаэль этих ядовитых пауков решил на груди пригреть, ой зря.

– Молодо-зелено, – пожал плечами Келеэль. – Я пробовал его отговаривать. Не получилось. Впрочем, не особо старался, время само расставит все на свои места. Первый же заговор, который приведет к смерти кого-то из его близких, – и духи долго будут играть с черепами, на которых будут остатки белых волос.

Друзья еще немного поболтали, обсуждая события, произошедшие в мире, после чего Протоклис отправился к себе домой, так как приближалось время очередной службы, которую он в связи с занимаемой должностью обязан был проводить чаще, чем ему хотелось. А вот архимаг после его ухода крепко задумался. Его тревожили сразу две вещи. Во-первых, грядущий ритуал. Он обещал быть тяжелым, ведь триста лет назад Келеэль его не проводил, а только сделал вид, что стал на полгода беспомощным, чтобы выявить всех своих врагов, обязательно воспользовавшихся бы моментом, чтобы расправиться с сильнейшим магом мира. А во-вторых, конфликт его подопечных с Древним лесом.